Весы Таэраны

— Еще не пора, — отрезал бывший принц, имевший хоть какие-то представления о тактике сражений.

Вот один из шедших в первых рядах орков, здоровенный как медведь, взревел — тоже под стать лесному зверю, и потряс над головой огромным топором. К реву его присоединились еще несколько орочьих глоток, потом еще и еще. Рев нарастал, и Салех, например, мог поспорить на что угодно, что многие из несчастных ополченцев при этом наложили в штаны. При условии, что перед битвой их покормили, конечно.

И — так или иначе, но оставались мгновения, прежде чем расстояние между орочьей толпой и строем ополченцев сократится до длины палицы или древка боевого топора. И тогда ополченцам останется либо удирать, либо принять смерть. Героическую вроде бы… но если подумать, глупую как хождение к колодцу с дырявым ведром. Пользы, во всяком случае, столько же.

Оставались мгновения… но очень быстро все изменилось. Резко развернувшись, клин рыцарской конницы рванулся напролом через зеленокожую толпу, сметая всякого, кто не успел убраться с дороги. И наконец обрушился с тыла на отряд орков, который уже был готов смять левый фланг.

Сначала смолкли барабаны. А затем и торжествующий рев, боевой клич, сменился криками ужаса и боли. Словно исполинский железный таран ворвался в гущу орочьих бойцов — и буквально разметал их.

Напирающая толпа сменилась просто беспорядочным сборищем испуганных и обескураженных существ — да заметно поредевшим, вдобавок. От такого зрелища воспрянули духом ополченцы. С криками «За Свет! За Сойхольм!», они ринулись на орков, рассеянных конной атакой. И принялись разить каждого из подвернувшихся, не успевших удрать, зеленокожих самодельными пиками, вилами и косами или старыми мечами, погнутыми и ржавыми, коими размахивали, наверное, когда-то еще деды этих крестьян.

Атака на левый фланг захлебнулась — Салех не мог не признать правоту Леандора. Но вот на правом фланге дела обстояли далеко не так успешно. Остальные орки, которым уже не досаждали конные тараны и наскоки Белых Рыцарей, сомкнули ряды. Барабаны застучали часто-часто, напоминая удары первых капель летнего дождя по крыше. И живая зеленая лавина, которая, казалось, ничуть не поредела от рыцарских атак, буквально обрушилась на позиции ополченцев. До чего ж те казались малочисленными на ее фоне! Как небольшой островок в бурном море.

Да, находились среди ополченцев и люди неробкого десятка. Размахивая своим старым или самодельным оружием, они пробовали давать отпор. Этим удавалось даже достать, даже сразить кого-то — и очередное зеленокожее тело валилось на землю, пронзенное клинком, или замирало, насаженное на пику. Но орки, казалось, не замечали этих потерь. Они напирали и напирали, и их полчища казались бесконечными.

Более того, смельчаки в ополчении, собранном во владениях Белого Ордена, были в явном меньшинстве. А гораздо чаще вчерашние крестьяне встречали орочий напор не держа оружие наготове, но бросив его.

Кто-то кинулся бежать с поля боя. Кто-то бухался на колени, криками умоляя пощадить его. Мгновение спустя такие, как правило, падали уже замертво — с головами, отрубленными боевыми топорами орков или разбитыми их палицами.

И было видно, что конный клин Белых Рыцарей не успеет прийти на выручку, как бы ни нахлестывали те коней, как бы ни рвались сквозь зеленокожую толпу. Вдобавок выглядел отряд тяжелой конницы заметно поредевшим — после давешнего прорыва, спасшего от разгрома левый фланг.

Откуда-то с запада, с тыла позиций Ордена, донесся звук боевого рога. С холма Салех и Леандор видели: это к теснимым орками силам спешит подкрепление. Новый отряд рыцарей, а за ними отряды пеших ополченцев.

Едва ли эту подмогу можно было назвать многочисленной — по крайней мере, в сравнении с зеленой волной, затопившей поле битвы. И все же хотя бы дополнительный конный отряд, еще один клин-таран пришелся бы очень кстати. По крайней мере, смог бы отбросить орков от правого фланга. Не пришлось бы отвлекать первый отряд рыцарей, заметно потрепанный.

Да, подкрепление могло бы изменить ход битвы… если бы успело. Вот только даже рыцари двигались непозволительно медленно. А может, как раз наоборот: это орки налетели на правый фланг со стремительностью голодного хищника, ощутившего запах крови. Вокруг ополчения словно смыкалась огромная рука, готовая вот-вот его раздавить.

— Ну вот теперь пора, — сказал Леандор. И сам первый вскинул Меч Льда над головой, острием вверх. Причем под углом — направляя его на обволакивавшую правый фланг живую зеленую волну.

Эльф прочертил в воздухе невидимую фигуру — и в ясном небе прямо над ближайшими к ополченцам орками набухла бурая тяжелая туча. Уже самого по себе этого зрелища хватило, чтобы сражающиеся с обеих сторон отвлеклись от схватки и свалки, посмотрели вверх. Хотя бы на миг.

А уже в следующее мгновение из тучи обрушился… нет, не дождь и даже не снег. Но целый рой льдинок — крохотных, зато острых. Вдобавок, падали они с большой высоты и скорость успевали тоже развить немалую. Благодаря чему разили не хуже стрел или арбалетных болтов.