Весы змея

Предполагаемым местом назначения их оставался младший город Хашир. Маршируя вперёд, они внимательно выискивали следы служителей Триединого. Ульдиссиан был уверен, что троими подосланными убийцами дело не ограничится. Вообще-то, он почему-то чувствовал, что Триединое приложило как-то руку к поведению Мендельна, но верил, что, если возникнет необходимость, брат наверняка расскажет ему правду.

Наверняка…

— Ты кажешься таким задумчивым.

Ульдиссиан взглянул в сторону, напуганный внезапной близостью Серентии. То, что он не заметил её, говорило о большой загруженности его ума.

— Я обязан сохранять их всех в безопасности, а в этих джунглях настолько больше всего, чем дома.

— Да, Серам по сравнению кажется таким мирным, — она нахмурилась. — Или, по крайней мере, казался.

Это снова пробудило в нём чувство вины.

— Серентия… На счёт Сайруса и того…

— Не продолжай, Ульдиссиан. То, что случилось, не было твоей ошибкой. Ты мало знал о силах внутри тебя, не говоря уже о том, как контролировать их.

Её попытка успокоить его не принесла Ульдиссиану никакого облегчения. Но всё равно он с благодарностью кивнул.

— Не виню я тебя и за Ахилия, — продолжала девушка, глядя прямо ему в глаза. — Ахилий был хорошим человеком, но независимым. Он сам сделал свой выбор. Он, как и я, не стал бы тебя винить.

— Серентия…

Её рука нашла его руку, очень мягко касаясь тыльной стороны ладони.

— Пожалуйста, не волнуйся так сильно за меня, особенно из-за Ахилия. Я оплакиваю его, как утраченного друга… Но, быть может, не как возлюбленного, которым я его считала.

Это признание чуть не заставило его замереть на месте.

— Что ты такое говоришь? Вы двое…

— Ульдиссиан, Ахилий всегда заботился обо мне, но, ты же знаешь, я, — она на миг посмотрела в сторону, её щёки запылали отнюдь не от жары, — чувствую по-другому. Когда я думала, что надежды больше нет… То решила утешить его… Я чувствую себя такой виноватой…

Он подождал, и, когда она не продолжила, пробормотал:

— Вот уж кому не следует себя винить, — Ульдиссиан пожал плечами, не уверенный, что его следующие слова не будут лишены смысла. — Ты сделала Ахилия счастливым. Он умер с мыслью, что вы вместе. Это что-нибудь да значит, не находишь?

Её рука придвинулась ближе и крепко сжала его руку. Ульдиссиан не отнял руки. Одна часть его чувствовала, что он снова предаёт друга, но другая часть была довольна тем, что он услышал.

Но прежде чем дело успело зайти дальше, Мендельн встрял в их беседу. Выражение лица брата Ульдиссиана не сулило ничего хорошего.

— В джунглях что-то есть, — тихо объявил он. — Ты чувствуешь?

Теперь, когда его внимание вернулось к текущей обстановке, Ульдиссиан почувствовал. Он не мог постичь, что это такое, но оно было очень близко. Знаком он подозвал к себе Томо.

— Ты знаешь эту местность? Есть ли здесь что-нибудь, чего нам стоит остерегаться?

Тораджанец подумал.

— Мы за пределами наших с братом охотничьих угодий, мастер Ульдиссиан, но я кое-что припоминаю об этой зоне. По слухам, духи джунглей населяют это место, но это всего лишь сказки, которые наши бабушки рассказывали нам!

— Духи джунглей? — Мендельн, судя по всему, выказал к этому особый интерес. — Почему здесь? Чем это место отличается от других?

— Здесь есть руины, мастер Мендельн, — как и многие другие тораджанские последователи Ульдиссиана, Томо чувствовал себя неловко, разговаривая с младшим сыном Диомеда. — Настолько старые, что все письмена на них истёрлись. В них нет ничего такого, просто любопытные развалины…

— В любом случае, нам следует избегать их, — заметила Серентия. — Они далеко от реки, так ведь, Томо?

— О да, госпожа, — к Серентии проявлялось примерно такое же уважение, как к Ульдиссиану. Томо и несколько других молодых обращённых тоже, судя по всему, увлеклись ей. — Два или три часа хода сквозь густые джунгли! Оно того не стоит!

Мендельн выглядел расстроенным.

— Что, так далеко?

— Ну… Может, и не так, — неохотно признался тораджанец. — Но всё равно довольно далеко!

Если они не имели никакого отношения к Триединому — а, судя по всему, так оно и было, — Ульдиссиан не видел в руинах никакого прока. Он показал вперёд:

— Продолжаем движение. Наша цель — Хашир. И ничто иное.

Однако, когда они пошли дальше, Ульдиссиан продолжал чувствовать что-то, исходящее со стороны руин. Он понятия не имел, что это такое, но по ощущениям оно было очень, очень старым и обладало какой-то тёмной природой. Странное дело, но ко всему примешивалось ощущение… Ярости…Которая, казалось, росла с каждым уходящим мгновением.

Почти как если бы, что бы это ни было, оно заметило их.

Ульдиссиан попытался не обращать внимания на происходящее, но ярость продолжала нарастать с каждым новым вздохом. В конце концов он отвёл в сторону Серентию и Мендельна и без удивления узнал, что они тоже это чувствуют.

— Мы привлекли его внимание, — согласился брат. — Оно пробуждается из мёртвых…

— И что это означает, Мендельн? — вопросил Ульдиссиан, внезапно раздражаясь от таинственности, окружающей его брата. — Вот ты что в этом понимаешь?