Весы змея

Но, хотя перед остальными он демонстрировал непреклонный вид, Ульдиссиан с радостью бы развернулся, бросился бы в джунгли и стал бы выкрикивать имя Мендельна, пока не нашёл бы его. Он и представить не мог, что случилось. Он не ощущал ничего нехорошего. Ну конечно… Ну конечно, Мендельн просто потерялся каким-то образом, и скоро вернётся назад.

Но что, если не вернётся?

— Успокойся, — обнадёживающе прошептала Серентия. Она наклонила голову ближе к его, — Когда всё уляжется, мы сможем вместе поработать над поисками Мендельна.

— Вместе поработать?

— Совместим наши силы так, как мы ещё не пробовали… Думаю, это возможно…

Её предложение вселило в него надежду. Они смогут умножить силу своих поисков. Конечно, тогда они выяснят местоположение Мендельна.

Но сработает ли то, что у неё на уме?

— Мы можем только попробовать, Ульдиссиан, — прошептала она, словно прочитав его мысли. — Вы с Мендельном действовали вместе, чтобы помочь мне, не так ли?

Он кивнул, радуясь тому, что она не знала, как близко демоническая сущность подобралась тогда к ней.

Когда они вернулись в лагерь, Ульдиссиану ничего не оставалось, кроме как ждать, пока остальные уснут. О часовых он не беспокоился; они не увидят, что они с Серентией пытаются сделать. Они вдвоём перешли в защищённое от глаз место лагеря. Те, кто находился на посту, всё ещё смутно могли видеть их, но не то, чем они занимались. Он не хотел никакого вмешательства, пусть даже добровольцев, желающих помочь.

Серентия сидела напротив. Оба сидели скрестив ноги и, поскольку прикосновение срабатывало, когда Ульдиссиан пробуждал дар внутри людей, держали друг друга за руки. Ульдиссиан испытывал вину за то, что получает такое громадное удовольствие от её близости. Он не чувствовал себя так ни с кем со времён… Со времён Лилит.

Улыбаясь ему, Серентия сказала:

— Я понятия не имею, как начать… Разве что я могу проникнуть в тебя так, как ты в первый раз делал это со мной и остальными.

— Попробуй, — он пожелал бы сделать это сам, но пока предложения Серентии были весьма осмысленны. Учитывая состояние своего рассудка, Ульдиссиан был более чем счастлив дать ей возглавить этот процесс.

Серентия закрыла глаза. Ульдиссиан сделал то же самое. Он почувствовал, как на короткий миг она сдавила его ладони, и ответил тем же.

Внезапно… Стало так, будто в нём было два человека.

Стремительность, с которой дочь торговца успешно коснулась его разума — и его души, — напугала его. Последовала секундная пауза, после которой Ульдиссиан почувствовал, что она приглашает его сделать так же. Его мысли, его чувства соприкоснулись с её мыслями и чувствами. На один или два вздоха это было сравнимо с тем, как два зверя оценивают друг друга. Затем, чувствуя растущую уверенность, Ульдиссиан поднажал.

Он и Серентия слились воедино. Это не было полным отождествлением их сущностей, ибо Ульдиссиан сохранял определённые барьеры — прежде всего те, что касались его чувств к девушке, сидящей перед ним, — и он чувствовал, что Серентия тоже перекрыла доступ к некоторым потайным мыслям. И всё же они были связаны достаточно сильно, чтобы предпринять теперь попытку, которую она предлагала.

«Позволь мне… — возникло то, что, согласно его воображению, было её голосом. — Позволь мне вести нас…»

Не успел Ульдиссиан дать своё молчаливое согласие, как вдруг почувствовал, словно его глаза опять открыты. При этом теперь он парил через окружающие их джунгли… Причём в нескольких

направлениях одновременно. Более того, казалось, настал день, только день, освещённый золотистым солнцем. Всё сверкало ослепительным жёлтым…

И вместе с ним… В той же мере часть его, что и он был частью её… Спешила Серентия. Их скорость была выше скорости самой быстрой птицы. Слитые воедино, они проделывали милю за милей по региону, не только покрыв весь дневной переход, но и переместившись далеко за пределы места, до которого доберутся завтра. Ульдиссиан примечал важные точки по дороге в надежде, что хорошо их запомнит и сможет сообщить своим последователям, а кроме того увидел, что если эдиремы немного сменят курс, они смогут раньше покрыть большее расстояние.

Он видел лесных существ — ночных обитателей, теперь озарённых золотистым светом. При этом они не чувствовали его приближения и не знали, что более не скрыты от его глаз. Некоторых он никогда не видел прежде, и их экзотическая сущность восхитила сына Диомеда, несмотря на текущие обстоятельства.

Но даже после этой самой тщательной охоты из всякой, какую можно представить… Ульдиссиан не обнаружил ни следа Мендельна.

Наконец, несмотря на пьянящий аромат их успеха, он больше не мог терпеть. Ульдиссиан почувствовал удивление Серентии, когда он начал возвращаться к лагерю. Пейзаж проплывал мимо, и, хотя Ульдиссиан продолжал смотреть и изучать, он не нашёл ни единой зацепки.

А потом… Бывший фермер снова сидел напротив своей подруги. Ульдиссиан не знал, когда он открыл глаза, но оба они сидели, глядя друг на друга как будто уже несколько часов. С большой неохотой он освободил одну руку, чтобы потереть лоб. Она сделала то же самое.