Ветер

            Мексиканки были в основном небольшого роста, черноволосы, кареглазы. Многим было далеко за тридцать, а кому и за сорок. Но даже самая старшая из всех имела все шансы выбрать себе жениха по вкусу. Пока они стеснялись, молча ели скромный, по понятиям поселка, обед и тихо переговаривались между собой.

            Коннелли рассказал, в каком состоянии обнаружил этих несчастных. Отощавшие монашки уже собирались отдать Богу душу. В пещерах не осталось ничего съестного, каннибализм страшил их похлеще адских мук. Сестры лежали и ждали смерть. Капитан рассказал, что в церкви не осталось даже свечей, все было съедено. И тут его матросы явились, как посланники Бога. Монашек неделю приводили в себя, а потом загрузили на корабль и привезли в свой поселок.

            Американское поселение было основано экипажем подводной лодки на северной оконечности Хребта Брукса, на Аляске. Эти территории меньше всего задело ураганом и наводнением. В горах кое-где сохранились приличные участки леса, и даже животные. Коннелли запретил на них охотиться, для того, чтобы восстановилась их численность. По словам капитана, плыть через полюс было дурацкой затеей. Айсберги кругом. Обратно они собирались идти вдоль российского побережья.

            - В Мексику прошли через Берингов пролив. Не вздумайте сами пытаться пройти там. Мы знаем там фарватер, и он настолько узкий, что без лоцмана и не суйтесь. Вообще грязь затягивает все. Скоро и фарватера не станет.

            - Да нам туда и ходить-то без нужды. У нас тут работы хватает. Разве что за монашками новыми?

            - Это вряд ли, мы всех привезли.

            - Джон, не знаю даже, как благодарить тебя? Наш поселок перед тобой в большом долгу.

            - Да брось, жизнь найдет способ отблагодарить. Я знаешь, что подумал? Мы бы забрали назад своих людей, тех, кто захочет вернуться сам, естественно.

            - О чем вопрос, пусть едут, кто хочет.

            В дверях столовой раздался шум. Все обернулись. В помещение вошел Горбунов Егор, Гренц и девушка с ребенком. Татарчук привстал от неожиданности. Гренц прошел к командиру.

            - Дмитрий Иванович, мы закончили экспедицию, и вот, привезли Джейн Оукленд с дочерью.

            Когда имя девушки было произнесено вслух, вскочил уже Коннелли.

            - Джейн, астронавт Оукленд?

            - Да, это я. – У Джейн, тронутой родной речью, на глазах выступили слезы.

            - Я капитан Коннелли, командир «Монтаны». Как я рад, что вы живы!

Маленькая Анна обняла мать за талию и испуганно выглядывала из-за ее спины. Ей никогда в голову не приходило, что в одном месте может собираться такое огромное количество людей. Ее любопытные глазенки перебегали от одного лица к другому, замечая в них сходства и отличия. Мать снова пустила слезу. Она не плакала так много с тех пор, как Анна помнила ее. Девочка чувствовала, что мать плачет от радости, и поэтому душа ее была спокойна.

 

 

Послесловие

Послесловие

В основании жерла старого вулкана, под прикрытием буйной растительности, высилось целое поле мачтовых антенн. Для дополнительной маскировки от спутников врага они были прикрыты камуфляжной сетью. Объект был настолько секретным, что военные, работавшие на нем, обязаны были соблюдать приказ неразглашения военной тайны пожизненно. В том числе и от близких родственников. Секретность хорошо оплачивалась, что дополнительно стимулировало держать язык за зубами.

В тесном помещении, прорубленном в скале, находился пульт управления работой антенн. Пока монтировалось оборудование, здесь было людно, и кондиционеры с трудом справлялись с большой нагрузкой. Сейчас в помещении, стрекочущем и жужжащем работающей электроникой, было прохладно и спокойно. Двое военных, одетых в военную униформу тропического образца, следили за работой оборудования.

Один из них был ярко-рыжим, с выцветшими глазами, небольшим брюшком, но крепким телосложением. На вид ему было около тридцати пяти. Он постоянно что-то жевал и периодически восклицал, когда из его бутербродов что-нибудь капало на его униформу. Его коллега был младше лет на семь. Смуглый, долговязый, со взглядом, выражающим вечное уныние. Его ссутуленная спина нависала над столом и тряслась в такт отстукиваемому ритму пальцами по клавиатуре. В свою смену «смуглый» старался работать, не отвлекаясь, потому что его раздражал напарник своей привычкой все время жевать. Он специально не смотрел в его сторону, чтобы не раздражаться еще сильнее.

Это было их первое совместное недельное дежурство. Армейский психолог по каким-то своим шаблонам сделал вывод, что эта пара будет находиться в гармонии друг с другом. Долговязый считал, что психолог сработал отвратительно, а может быть, сделал это намеренно, потому что он не понравился ему. Возможно, это было то ментальное неприятие, которое возникает между людьми с первого взгляда, как некая противоположность любви с первого взгляда.

Долговязый боковым зрением посмотрел на рыжего и увидел движение челюстей. Его передернуло от отвращения. Как можно постоянно жрать? Долговязый решил, что сразу после дежурства пойдет к начальству, минуя психолога, и потребует найти ему другого напарника.