— Теперь поняла? — Вовка возбужденно листал страницы, потом, не найдя того, что искал, объяснил Светлане.
— Я только что видел эти строки. В них говорилось, ну я своими словами только. Там было написано, что колдуны осторожны с вызыванием первичных сил: дождя, ветра, огня, земли… Потому что сегодня выпросишь маленький дождь на посевы, а следом назавтра будет ливень с селевыми потоками… Понимаешь? Я вчера баловался с Ветром, и не просто баловался — дразнил его, упрекал в слабости!!!
Света смотрела на Вовку. У него были покрасневшие глаза, и тело содрогала дрожь. Во все времена женщины знали лишь один способ успокоить мужчину или ребенка. Света, хоть и не совсем взрослая, ничем не уступала своим предкам. Она все сделала по наитию. Подошла к сидящему Вовке, обняла, положила его голову себе на грудь, прижала рукой и, легко покачиваясь, стала гладить по спине.
Вовка не сопротивлялся, он вдруг обмяк и затих.
Дорога в поезде была обычной и потому запомнилась плохо. Лишь красным стоп-сигналом горела в мозгу Вовки память об услышанном радиосообщении. В нем говорилось о больших разрушениях, двух погибших и трех унесенных в море в результате сильнейшего по силе шторма, прокатившегося по Азовскому и Черноморскому побережьям Крыма. Далее осведомили, что по трем унесенным ведутся поисково-спасательные работы. Также информировали, что имеется один пропавший без вести.
Вовка потом часто задумывался о цикличности процессов в природе.
А еще он боялся. Он очень боялся, что магический процесс, запущенный раз, имеет возрастающую цикличность — пока не дойдет до апогея и не насытится энергией.
Если учесть, что все потусторонне-сказочное питается энергией эмоций человека, как положительными эмоциями, так и отрицательными (судя по прочитанному у Кастанеды), то с одними людьми сказочное сосуществует и помогает, впитывая бескорыстно даримую человеком положительную энергию; других оно не касается и соответственно невидимо для людей; третьих может годами высасывать как вампир — питаясь четырьмя самыми легко вызываемыми эмоциями: страхом, злобой, ненавистью, и завистью.
И Вовка боялся, что, раз побаловавшись с Ветром, он не только вызвал ураган на Казантипе и бурю на Черном море, но и по закону цикличности, — еще больший шторм, прошедший следом, обрушившийся на людей всей своей силой одиннадцатого ноября две тысячи седьмого года.
Шторм, какого не бывало последние тридцать лет, о котором писали в «СМИ» такие строки:
«11 ноября 2007 г. в Керченском проливе случилась крупнейшая в России за последние два десятилетия морская катастрофа. В результате сильного шторма, накрывшего черноморское побережье Крыма и Кавказа, пострадало одиннадцать судов, пять из которых затонуло. Последствия трагичны: восемь погибших членов экипажа сухогруза «Нахичевань», около 2 тыс. т мазута, вытекших в море из разломившегося пополам танкера «Волгонефть-139», попавшие в воду 6,8 тыс. т технической серы из трех сухогрузов…»
Вовка на всю жизнь запомнит это казантипское лето — как сказку, полную загадок и необъяснимого.
Он не раз задумывался, что было в этой поездке на самом деле, а что плод фантазии. Потом решил, что было все, кроме сказки. Сказка живет по своим законам, а нашего пространства она лишь иногда касается своими гранями непознанного…
Главное — не упустить свою, добрую сказку.
(прошло несколько лет)
Когда нечего делать, то (от нечего делать) занимаешься всем, чем угодно, лишь бы убить время. А потом, когда есть что делать, не хватает времени…
— Ну и жизнь! — в сердцах воскликнул Вовка, — то одно, то другое, и зима дрянная…
Вовка взглянул в окно. На стеклах сквозь капли дождя виднелся сочно-зеленого цвета газон.
— И это первого января?! — ругнулся в полголоса он. — У всех праздники, а мы… что мы, не люди?
Светка перегнулась через стол и озабоченно посмотрела на друга. — Может, тебе салатику еще положить?