Ветер Балтики

- Эти случаи в воздухе могут показаться невероятными, - как бы подвел итог Евгений Николаевич. - Но факты остаются фактами. Я все видел своими глазами. И в этой связи нередко появляется желание пофилософствовать. Вот все не выходит у меня из головы Егоров. Кто знает, может, из него получился бы незаурядный ученый? И вообще, что можно сказать о смерти? Мы, летчики, мало думаем о ней. А если и думаем, то, как бы поточнее выразиться, думаем оптимистически. Парадокс, не правда ли? Но я постараюсь доказать, что в моих рассуждениях ничего парадоксального нет. Прежде всего, самолет наш - сам по себе боевое оружие. Если у тебя патроны вышли, ты все-таки найди способ уничтожить врага. Бомбы все сброшены - умей драться безоружным. Спросишь чем? Самолетом! Помнится, как над вражеским берегом у Финского залива машина летчика Борисова была подбита зенитными батареями. Изрешеченный снарядами самолет должен был глыбой упасть на землю и разбиться. И вы думаете, что Борисов не сознавал катастрофического положения, в котором оказался? Он знал, что те доли секунды, которыми он располагал, нужно израсходовать так экономно, так бережно, так расчетливо и умно, чтобы успеть за мгновение сделать больше, чем когда бы то ни было. Наши летчики, если им доводится умирать, умирают достойно.

Полковник Преображенский замолчал и на минуту задумался.

- А смысл нашего самопожертвования, - подбирая слова, сказал он, заключается не в том, чтобы совершить красивый жест, а в том, чтобы умирая, заставить прежде всего врага принять смерть. Пусть пламя бушует вокруг моего самолета! Пусть рвутся один за другим снаряды в моей или в твоей кабине! Пусть весь ты, объятый огнем, пылаешь и летишь к земле. Ты думай: "А что у тебя еще осталось, чтобы бороться? Что должен сделать ты? Чем можешь уничтожить врага?". И если ты подумаешь по-настоящему, то поймешь: твой самолет - оружие! Твоя жизнь, которая еще теплится, тоже оружие! Летчик Борисов погиб. Но все мы знаем: Борисов погиб не зря. Свой самолет он не покинул. Он направил его на батареи стреляющих вражеских пушек. И дикий страх испытали враги, стоявшие возле орудий! И мы преклоняемся перед погибшим летчиком.

Мы часто произносим: "Он свой, родной балтиец!". Вот в нашем полку был летчик Петр Игашев. Он тоже погиб в бою. Этот памятный всем бой произошел у Даугавпилса 30 июня 1941 года.

16-я армия и 8-я танковая дивизия гитлеровцев наступали по наикратчайшей прямой в направлении Ленинград - Даугавпилс - Остров - Псков Луга.

26 июня головные части 8-й танковой дивизии генерала Бранденбургера переправились через Западную Двину и ворвались в Даугавпилс. Противник сосредоточил там крупные танковые и моторизованные силы. Нужно было задержать мощную лавину наступавшего врага, оказать помощь нашим частям на Даугавпилсском направлении и прикрыть их с воздуха.

30 июня экипажи 1-го минно-торпедного и 57-го бомбардировочного авиационных полков вылетели на задание. Маршрут проложили на Псков с выходом на озеро Лубань, а затем на цель.

На задание отправились 51 дальний бомбардировщик и 21 скоростной. Полет по маршруту проходил эшелонированно. Ведущие групп - Преображенский, Федоров, Плоткин, Челноков, Ефремов, Хроленко, Чемоданов.

Высота полета от аэродрома до озера Самро менялась от 500 до 1000 метров, по остальному маршруту из-за сплошной низкой облачности шли на высоте 600-200 метров.

Приближаясь к цели, летчики увидели, что все шоссейные дороги на подходе к Даугавпилсу забиты колоннами танков, бензозаправщиками, танкетками и автомашинами противника, по обочинам - колонны мотоциклистов. Танки двигались группами по 10-20 машин с интервалами 100-200 метров.

На аэродроме Даугавпилса и ближних полевых площадках враг сосредоточил большое количество истребителей, прикрыл свои боевые порядки зенитной артиллерией.

С выходом в район цели наши самолеты разомкнулись по звеньям и одиночно. Облачность была низкая, видимость не более десяти километров.

Группа Преображенского вступила в бой первой Самолеты вышли на цель вдоль дороги и с высоты 200-500 метров стали сбрасывать бомбы на головную часть колонны.

Второй удар нанесла группа капитана Челнокова, третий - Михаила Плоткина

Ярким пламенем вспыхнули вражеские танки, автомашины, бензозаправщики. А бомбардировщики шли волна за волной. Группы капитана Ефремова, Хроленко, Чемоданова били точно по танкам.

В колоннах противника, казалось, все перемешалось: танки, машины, люди. Отдельные машины с белыми крестами рванулись вперед, стремясь уйти в лес. Танкетки врезались в свои же автоколонны; мотоциклисты, сбивая строй и друг друга, сваливались в кюветы. Земля и воздух дрожали от гула и рева моторов.

Группа Преображенского сделала второй заход на вражеские танки. Следом шли самолеты Плоткина, Челнокова, Хроленко. Пожарища внизу разрастались. То и дело взлетали огненные шапки взрывов. Преодолев первое замешательство, зенитчики открыли по самолетам яростный огонь.