Ветер Безлюдья (СИ)

Я прошла по комнатам, везде посмотрела, не зная — а что делать дальше? И с тем, что случилось и со своими чувствами? Почему не приходило ощущение потери? Почему мне было до жути жалко вещи, которыми не успела Эльса попользоваться как следует? Жалко всю еду, которую она не съест? В контейнере в холодильнике лежали нетронутыми тефтели из индейки и яичные блинчики с творогом. Морозилка забита готовыми блюдами, что я наготовила в прошлый приход. Столько старания, чтобы рацион был вкусным, полезным и разнообразным, а Эльса даже не вскрыла сливки и коробку с первой, настоящей июньской клубникой…

Вот тут я заплакала. Вытаскивала еду на кухонный стол и рыдала над всем, что она не попробовала. Грибной суп с курицей, запеканка из кабачков. Витаминный салат из молодой капусты, овощные шарики с тунцом, обжаренные в яйце, миндальные булочки, посыпанные кунжутом — которые были как свежие, если их на минуту поставить в микроволновку.

Гора еды. Да, я не любила Эльсу, как могла бы ее любить дочь, внучка, сестра. Но мне было так важно сделать ее жизнь чуть счастливее с помощью вкуса. Последней оставшейся радости. Чтобы утром, днем и вечером старуха могла ощутить разнообразие в своей однообразной жизни, ощутить разные ароматы в серых днях. Острое, сладкое, кислое, соленое, пряное — хоть как отвлечь от болезни тела и угасания духа.

Притащив рюкзак из коридора, стала складывать в него все порционные заготовки. Вниз то, чему не страшно давление веса — заморозка, в середину сухую еду без подлив и соусов, сверху — что войдет из оставшегося. Но все равно, надувшийся до отказа рюкзак не вместил объем холодильника. Я ушла в зал, ставший складом, и нашла два прозрачных пакета с ручками — в них привезли новые пледы, что Эльса заказывала по каталогу. Много веса не выдержат, но самое хрупкое и мягкое — поместится.

Квартира оплачена на весь июнь. У меня оставалось три недели, чтобы освободить ее для гор. управления, и я могла бы забирать еду частями, приезжая хоть каждый день… я подумала так, и все равно решилась тащить сегодня. Это на каком-то физическом уровне было — невозможно оставить ее здесь! Нет, нет и нет! Эльсу увезли, и я увезу самое ценное — сегодня.

Вставила единственный наушник в ухо, новые так и не купила пока, включила тихую песню, вышла в трущобы навьюченная рюкзаком и двумя сумками. Спину сразу захолодила заморозка. Прочная ткань сзади прошита вставкой для удержания формы, но все же она и тонкая блузка не защищали от холода. Нести было неудобно — плечи заныли уже через сотню шагов, отдельно разболелась рука с паутинным красным следом от недавнего укола блокатора. Я стала останавливаться, ставить сумки на землю, поправлять лямки, тереть холодную поясницу, оглядываться — потому что это трущобы, а вызвонить Андрея или Тимура в голову не пришло. И сейчас было неудобно. Наушник «потеряшку» не выявлял, и думать, что я услышу возможных преследующих, было глупо — чтение мыслей не про них. Услышу ли я еще кого-нибудь хоть раз?

Я добралась до метро, до своего поезда и вагона, а когда поднялась наверх в городе, ужаснулась — сколько еще идти пешком! Наземный общественный транспорт не ходил, да и зачем? Десять минут легкой пешей прогулки — и вот он, комплекс полихаусов этого кольца. А те, что дальше — так проедь еще станцию.

Руки у меня почти оторвались — прямо от плеч. Выкладывать и выбрасывать здесь — лучше умру! Я должна донести все до дома, к себе, и не важно, что места для хранения мало. Должна! Глупо, уперто, себе во вред!

— Только отдохну…

Даже лавочек не было — зона не для прогулок и отдыха. Прямая пешеходная с узким газоном, на который я свернула, скинув в траву всю поклажу и присев на корточки. Время позднее — перевалило за одиннадцать, солнце давно зашло, но огни мегаполиса светили ярко. Редкие попутчики, что вышли вместе со мной со станции, вслепую ушли вперед.

С одной стороны хорошо — каждый в персонике, смотря в него, слушая его, не замечая людей вокруг, — не замечали и меня. Скрюченную в присяде, в длинной неудобной юбке прямо посреди газона. Какой позор.

С другой стороны так сильно захотелось, чтобы хоть кто-то подошел и предложил помощь. Просто так, потому что увидел и пожалел.

Шутка в том, что если я лягу и притворюсь мертвой, никто не подойдет. Все увидят и все не подойдут — из-за чипов и персоников. Если беда, то сигнал уже отправлен, летят коптеры, едет скорая. Какая тут еще помощь? Смысл приближаться? Если умерла — тем более. Ждать, что кто-то посторонний подойдет и спросит «Помощь нужна? Что с вами?» — это не Дворы. Там кинутся все и сразу. Это континент, это «слепые» и «глухие» жители мегаполиса.