Ветер делают деревья

— Это не платье, а такое украшение. Называется — макраме. Вместо того, чтоб глупости говорить, лучше бы за своими варежками следил!

Лосев их сегодня утром на прогулке потерял. А вот у меня варежки на специальную верёвочку привязаны.

Сегодня я был на ёлке в Кремле. Там выступали фокусники, танцоры и певцы. А потом вышел артист Лев Дуров, переодетый в Деда Мороза, и закричал, что он только что приехал на оленях из тайги. А потом сказал, что если мы крикнем: «Ёлочка зажгись!» — случится чудо.

Мы крикнули, Дуров повернул выключатель, и на ёлке загорелись лампочки. Затем мы водили вокруг неё хоровод и участвовали в разных конкурсах.

Дуров, конечно, хороший артист. Но Деда Мороза нам никто не заменит.

Сегодня был утренник. Мы надели новогодние костюмы и выстроились у дверей актового зала, где сидели наши родители.

Воспитательница младшей группы играла на пианино, а мы заходили по одному и выступали.

Первым вошёл я. В руках у меня были метла, а на лице накрашенный красным нос. Я встал в центре зала и прочитал:

Стою на улице с метёлкой,
Глаза из пробок, красный нос,
Я охраняю нашу ёлку,
Смотрю бесстрашно на мороз.

Вера Александровна сказала:

— А ну, папы и мамы, угадайте, кто это?

Наши родители долго думали. Особенно Юлин папа Яков морщился. Наконец, он сказал:

— Лесник, что ли?

Я хотел ещё раз прочитать стих, чтобы все поняли: ответ не лесник — а снеговик. Но Вера Александровна утащила меня в угол за пианино. А затем объявила:

— Сейчас Лосев прочитает нам стих снежинки.

И она строго посмотрела на Лосева, намекая, чтобы он чего-нибудь не выкинул. Но Лосев выкинул.

Наряженный в костюм снежинки, он выступил перед зрителями

с суровым лицом и завёл:

Скажи-ка, дядя, ведь недаром
Москва, спалённая пожаром,
Французу отдана?

И Лосев рассказал про то, как французский император хотел захватить Россию, но у него ничего не получилось.

Родители долго хлопали, но потихоньку спрашивали друг друга, отчего снежинка рассказывает про войну? Наверное, потому, что дело

было зимой?

Следующим номером был Гарик.

— А сейчас Гарик прочтёт нам про снег, — объявила Вера Александровна. Однако в её голосе слышалась большая неуверенность.

Гарик неспешно вошёл, украшенный со всех сторон ватой, и все сразу увидели, что он — человек гордый.

Гарик прочитал:

Я снег белый, гордый. Летаю кругом,
Я гордо кружусь над полями.
Леса укрываю я гордым ковром
И храбро скриплю под ногами!

Гарик стоял, высоко подняв голову, и был похож на гордого джигита, который упал с лошади в сугроб.

Родители опять ничего не поняли, но хлопали изо всех сил, потому что стих был прочитан хорошо.

Потом Гарик сел к нам в уголок, и Вера Александровна объявила танец снежинок. Но голос её сильно дрожал.

Только волновалась она зря — снежинки пели нужную песню и, когда надо, хлопали в ладоши.

Правда, вращались они иногда в разные стороны, потому что Лосева, который должен был показывать снежинкам, в какую сторону вертеться, побоялись снова выпускать к родителям.

* * *

Вера Александровна закрыла тетрадь и откинулась на спинку кресла. Минут десять она сидела не двигаясь. Вдруг Вера Александровна снова закашлялась и потянулась к кружке. Но чай в пей давно уже остыл. Вера Александровна встала и включила электрический чайник.

Вода тихо зашумела. Ожидая, пока она закипит, Вера Александровна снова подошла к окну. На улице начало темнеть. Прохожих почти не было. Снег наконец засыпал аллею. А на пригорке кто-то уже успел слепить снеговика. Вера Александровна так глубоко задумалась, что не слышала, как вода в чайнике забурлила, и он щёлкнул кнопкой.

Вдруг она отошла от окна и быстро направилась в коридор. Там она включила свет, полистала телефонную книгу и, сняв трубку, набрала номер Спицыных.

—Алло! Это Вера Александровна, — сказала она. — Что? А, конечно-конечно, и вас с наступающим! Я хотела бы поговорить с Геной. Он дома? — Пауза. — Здравствуй, Гена, я прочитала твой дневник и хочу сказать тебе спасибо... Что? Да, да, и тебе счастья. Кстати, ты не простыл? А то этот Лосев!.. Ну и отлично, тогда до встречи в новом году!

Вера Александровна положила трубку, наполнила кружку кипятком, затем взяла её обеими руками и улыбнулась.

— Да, — сказала она, — в новом году всё должно быть по-новому!

* * *

Вместо послесловия

Сегодня Вера Александровна пригласила в нашу группу Сансаныча, и они с ним переставили мебель так, что в комнатах не осталось свободных углов.

— В углах у нас теперь будут стоять только шкафы! — сказала Вера Александровна. — Пора по-новому взглянуть на воспитание детей!

Затем она сказала, что ей больше не нужно её методическое пособие по воспитанию дошкольников, и отдала его нам на растерзание. Мы тут же набросились на книгу, разорвали по листочкам и сделали из них гирлянду.

А Лосев сказал мне: