Ветер и меч

А потом, по свойственной им беспамятности, ахейцы позабыли значение слова, и нынешние вожди и царьки, все скопом, поименовали себя героями, вовсе не собираясь отрицать себя в жертву. Они предпочитали делать это с другими. А если и вспоминают порой о жертвах прошлых веков, то сваливают все на варваров: фракийцев, скифов, сарматов, отчасти справедливо, у тех до некоторой степени сохранились прежние обычаи, либо приписывают их горгонам — хотя, как мы узнали, горгонам было нужно нечто совсем другое.

А Келей, слава Богине, никакой не герой. Глотку под жертвенный нож подставлять не рвется, равно как иные части тела. И я буду последней, кто осудит его за это. Живой-здоровый, он куда как полезнее. Но, похоже, люди из моего окружения дружно взялись меня удивлять. И если без рабства и рабов я твердо решила обойтись, то без кабаков и храмов вряд ли удастся.

Итак, договор с горгонами был заключен, и я могла полностью посвятить себя строительству города. Даже если бы это не входило в мои планы, заняться городом пришлось бы обязательно. Все больше народу переселялось на побережье и стремилось закрепиться вблизи крепости Элле. В первую очередь, ремесленники с Керне.

Помимо тех, кого перечисляла Ихет, а также кормившихся с верфи и кораблей, понаехали другие. Не только каменщики и землекопы, которых я вывозила с острова с самого начала. Ткачи и гончары, кожевники и красильщики собирались открыть здесь свои мастерские. Переселялись и земледельцы, считавшиеся на Керне людьми самого низкого пошиба, несмотря на то, что сельское хозяйство на острове было поставлено лучше, чем в любой из виденных мною стран. Но из-за ограниченности пространства там они теснились, прибегая ко всевозможным уловкам для обогащения земли. Здесь они могли освоить новые пахотные участки.

По правде говоря — не такие уж новые. Прежде Керне имел угодья на побережье, нолишился из-за натиска горгон. Теперь островитяне надеялись, что мы их защитим.

И приехали зодчие, весьма кстати, потому что среди моих людей таких не оказалось, а Менипп, сколь ни был многогранен и сооб-разителен, не мог помыслить обо всем сразу. Без них город бы превратился в скопище наскоро слепленных хижин. Но еще завезли они сюда кернийский обычай строить строго по плану, правильно и упорядочено.

Однако город Кирены, пусть и возводился в соответствии с кернийскими традициями, гораздо меньше напоминал Керне, чем можно предположить. Хотя бы потому, что постройки островной столицы были почти полностью из камня. Мы в основном использо-вали дерево, а также глину и песок. Извели весь лес, первоначально заготовленный для верфи. Поскольку пришлось возвести вокруг поселения палисад. На этом настояли переселенцы и мой Боевой Совет.

Раньше в случае опасности все небоеспособное население могло укрыться за мощными стенами крепости, но теперь вокруг Элле собралось столько народа, что в крепости все бы не поместились. А оставлять их на открытом пространстве — тем более, что переселенцы стали привозить с собой жен и детей — неблагоразумно.

Внутри палисада, пусть кернийские зодчие и старались тянуть улицы по линейке, дома, сооруженные в зависимости от достатка и воображения переселенца, выстраивались вполне разномастные. Может быть, горожанам надоели простота линий и белый цвет. Я не возражала.

Кирены в городе, ей посвященном, сейчас не было. Она отбыла на остров вместе с Ихет. Смотреть, чтобы при переселении не чинилось никаких несправедливостей и не творилось беспорядков. А Ихи приезжал трижды — отчитываться и поглядеть, что нового.

Нового оказалось много — не только для него. Постепенно, пока город рос, и увеличивалось количество парусов в бухте, кроме атлантов стали появляться люди из других стран.

Первыми, конечно, прибыли вездесущие финикийцы. Купцы. Слепому ясно, что всякий купец, а финикиец в особенности, заодно бывает и военным лазутчиком. Я не стала им препятствовать. Все равно они не увидят больше того, что я захочу. А, кроме того, занятие разведкой никогда не мешает им думать о выгоде.

И мы торговали вполне удачно.

А за ними прибыли люди из Черной Земли. Впоследствии, когда мне пришлось столкнуться с их князьями и чиновниками Высокого Дома, я обнаружила, что по надменности и высокомерию они оставляют высокорожденных атлантов далеко позади. Но купцы — они и в Черной земле купцы. И как бы они в сердце ни презирали всех «жителей пустынь» (таково их обозначение варваров), от финикийцев они не слишком отличались. Объявилось и несколько хатти, но этим в последние года нечего продавать, кроме своих военных умений. Нам наемники не требование однако их взял Ихи, отправив мушт-ровать городскую стражу на Керне.

Но не было торговых кораблей с Крита. Об этом мы всего раз заговорили с Келеем. Тот дневал и ночевал в порту, проклиная все из-за вынужденной задержки. Ведь заново привезенный лес надо было еще сушить.