Ветер и сталь

Загнав тлеющую сигару в угол рта, Детеринг загибал свои изящные, я бы даже сказал, женственные пальцы:

– Нам ничего не известно о возможных контактах людей Крокера с властителями Аххид Малайяк, как тайных, так и явных – что, впрочем, маловероятно, – раз. Если южная разведка обладает каким-либо информационным пакетом о действиях наших клиентов, то она могла бы дать нам определенное оперативное поле – два, но три: мы фактически ни хрена не знаем о взаимоотношениях Конфедерации Солфер с этим Малайяком. И это только одна сторона пассива. А вторая – пожалуйста: нам вообще ничего не известно ни об общественно-политическом устройстве Конфедерации, ни об их технологическом потенциале, ни о структурном строении вооруженных сил, ни – что главное – о социальном менталитете и, соответственно, об отношении к нашей проблеме в целом. Молчи, не перебивай меня. Это ты мне должен излагать, а не я тебе. А единственный наш актив – это твоя беседа с командиром подлодки. Комментарии?

– Шеф, командир Дректен показался мне самым нормальным человеком на этой планете. На уровне быстрого опроса он абсолютно адекватен, из чего я делаю предварительный вывод об общей адекватности видового менталитета.

– Чего-чего? – хохотнул Детеринг. – Какого менталитета? Видового? Ты прям как на экзамене шпаришь.

– Простите, – смутился я, – я оговорился.

– Я понял, можешь не продолжать. Вообще-то говоря, у тебя чувствуется хор-роший провал по узкотактической стороне ведения опроса. Это, конечно, узкое место в оперативной подготовке. Теоретиков из вас готовят, да… Ты совершенно грамотно вышел на ментальный уровень собеседника, но и не подумал выудить из него максимум информации по нашей теме. Я понимаю, времени не было, но тем не менее, помимо общих вопросов, нужно было задолбать его по теме: когда, как, откуда, на каком вообще уровне?.. То есть что именно они знают о происходящем, ч-черт… С его слов ясно, что они вступали с пиратами в открытый контакт, когда те пытались их убедить в невинности своих намерений. А вследствие чего возникла настороженность? Каково, в конце концов, оперативное поле разведки?

Он умолк, пыхнул дымом и задумчиво почесался:

– Ты даже не знаешь языка – а тебе известно, каковы шоковые стороны воздействия транслинга на людей, незнакомых с его работой?

– Я не думаю, что транслинг будет сильной помехой. В любом случае иного выхода нет – вряд ли там все знают либенский.

– Ладно, – Детеринг махнул рукой, – там видно будет. Постараемся найти военно-морскую базу – столица, кажется, еще и крупный порт? – зайдем ночью над морем, войдем в базу… а там, если они, как ты говоришь, адекватны, нас должны встретить именно представители разведки хотя бы на уровне оперативного дежурного.

– А если опять заработают «призраки»?

– Сомневаюсь. Это дорогое удовольствие. Минута работы сжирает столько энергии, что вряд ли они позволят себе такую роскошь. Да и к тому же у нас есть кое-какие сюрпризы на этот счет. Я полагаю, их системы целеуказания наших шуток не выдержат. Сгорят. «Десятка» – штука довольно примитивная, а последние достижения нашей техники позволяют ее поводить за нос. Ладно, зови девчонку, надо пожрать.

Я оставил его в рубке и двинулся к салону.

– Остроносая моя, – позвал я, задвигая дверь (в оригинале это прозвучало «девушка, имеющая острый нос и принадлежащая моему телу» – о!), – ты не хочешь подкрепиться?

– Нет… – она встала с подушек и подошла ко мне, обхватила руками, вызывающе глянула сверху вниз, – ты знаешь, чего я хочу.

– Что – опять?! Но… милая моя, поверь, сейчас просто некогда… ч-черт… у нас будет время… Тин, ну прекрати же… нам нужно лететь на юг. Идем.

Ели мы, как всегда, в рубке. Тин, не имеющая привычки к нашим пряным и острым мясным и овощным консервам, до сих пор недоверчиво принюхивалась к каждому порционному пакету.

– Что ты там нюхаешь, ребенок? – хохотнул Детеринг и дотянулся до сенсора стационарного транслинга. – Там нечего нюхать… жратва дерьмовая, не спорю, но шницель по-олеарски мне приготовить не из чего: клянусь своими сапогами, на всей планете нет ни одной свиньи!

– Я никак не пойму, – завертела головой Тин, – почему господин Детеринг молчит, а я слышу его голос на моем языке?

– Эта штука читает его четко сформулированную мысль, как бы громко произнесенную в голове, – пояснил я, – и ты слышишь перевод.

– Ваши машины могут читать мысли? – вытаращила глаза Тин. – О боги…

– Не все и не у всех, – успокоил ее Детеринг, – для этого ее нужно настраивать на каждого конкретного пользователя.

– Вы, я вижу, вообще основательно подготовили катер к этому вылету, – заметил я. – Или вы им уже пользовались?

– Он частный, – спокойно ответил Детеринг, – то бишь мой.