Ветер истории (СИ)

   Доктор пришел с обходом утром. Осмотрел разбинтованные раны, послушал легкие зачем-то и выписал пирамидон. Сразу за доктором по выходу доктора в палату заехал столик с завтраком. Величественного вида санитар раздал всем обитателям по тарелке пшенной каши, куску хлеба и стакану чая в подстаканнике.

   Так за завтраком я и познакомился с соседями. Один поручик-драгун прибыл вместе со мной на поезде и активно расспрашивал о возможности встречи с женщинами. Его иронично просвещал старожил - прапорщик. Говорил он неторопливо и часто уводил разговор в сторону. Четвертый обитатель палаты тоже был старожилом, но общения избегал. Подпоручик потерял обе ноги и теперь прибывал в депрессии.

   Освоился в госпитале я быстро. Удивила меня практически неприкрытая работа агитаторов среди солдат. Я, конечно, догадывался, что в Питере должен уже начинаться тот бардак, который в итоге закончился революцией, но то, что местные власти его игнорируют, меня поразило. Еще больше меня поразило, что не просто игнорируют. Некоторые врачи еще и сами активно участвовали в политических диспутах. Я в них участвовал в качестве слушателя. Мне было важно разобраться, кто к чему призывал и за что выступал. УЖ очень много было всяческих партий и течений с самыми разными программами, а некоторые ничтоже сумляше бунтовали и вовсе без всяких программ.

   Главным моим достижением стало нахождение пути для самоволок в город. Так что теперь я мог политически образовываться самостоятельно. Это было важно по одной причине - я искал большевиков. Кроме того, драгунский поручик уже порядком заколебал своими эротическими фантазиями вслух и воспоминаниями о прошлых победах и приключениях. Поначалу, я слушал его с интересом. Ведь здесь у меня еще никого не было, а привычные методы знакомства 21-го века могли сработать только с проститутками. Нет, здешние дамы не были монахинями, тем более столичные. Гуляли здесь не хуже чем в наших клубах, но подходы и ключевые фразы были другие. Так что, я старательно перенимал опыт драгуна и местные шаблоны, в надежде использовать их в ближайшее время. Однако, очень скоро все варианты были перебраны и начали повторяться. Так что я при первой возможности, сбежал.

   Вырвавшись на волю, я сперва дисциплинированно прошелся по чайным и трактирам, слушая споры политически активных граждан. Большевиков по-прежнему не нашел. Зато узнал, наконец, что за пистолет я взял с германского пилота. Это был браунинг. Я просто нашел его на витрине оружейной лавки. В них я тоже заглядывал из любопытства. Персонал набрасывался на меня с порога и даже магическая фраза 'я только посмотреть' не помогала. Продавец делал шаг в сторону, но стоило мне задержать взгляд на чем-то, как он сразу начинал бубнить под ухо

   - Сразу видно боевого офицера! Прекрасный выбор!

   Заканчивалась презентация всегда одинаково - мне сообщалось, что данное оружие рекомендовано для армейских офицеров. Кем рекомендовано, я не спрашивал.

   В очередной самоволке я задержался допоздна. На улице мерзкий мельчайший дождик, будто кто-то невидимый преследовал меня с пульверизатором. Кожанка позволяла игнорировать эту пакость и я спокойно шел по Невскому, опираясь на трость и сравнивая его с Невским будущего. Дойдя до Екатерининского канала, я остановился на мосту и оглянулся. Вид на Спаса-на-Крови был неизменен. По крайней мере в темноте отличий было не видно. Хмурое небо и дождь-спрей добавляли антуражности классическому питерскому виду. Меня накрыло ностальгия. Я смотрел на храм и представлял, что не было никакого переноса, не было моего участия в войне, что через несколько часов откроется метро и можно будет спокойно поехать домой.

   - О, какой у вас одухотворенный взгляд. - раздалось откуда-то сбоку - В наше время так трудно встретить молодого человека способного к глубоким чувствам. Тем более офицера!

   Я раздраженно оглянулся. Рядом стоял какой-то хлыщ в цилиндре, пальто с меховым воротником и длинным белым шарфом, конец которого был, перекинут через плечо. Лицо его было подозрительно бледным, а тонкие брови вызывали сомнение в их подлинности.

   Вот сволочь! Все очарование момента испортил.

   - В такую погоду так пугает одиночество и холод - не унимался хлыщ.

   - Отвали - буркнул я и направился к госпиталю.

   - Постойте, я же еще ничего не сказал. Вас пятьдесят рублей устроит?

   Тело развернулось раньше, чем смысл сказанного дошел до моего сознания. Откуда-то из глубин подсознания выскочил правильный пацан с Юго-Запада

   - Чё сказа, сука?!

   - Прос...

   - Н-н-на!