Читаем Ветер из Междуморья. Книга 1. Джай (СИ) полностью

Адонаш сел, руки тряслись от ярости, лицо горело, и хотелось убить Киилиста, купившего его, словно вещь, Эдугэ, продавшего его, и всех их людей, всех до одного! А затем выйти на улицы Билиана и уничтожить каждого, кто встретится на пути, за то, что позволили убить его отца, за то, что приходили смотреть, как он мечется в яме, ждали, когда Адонаш умрет бесчестной смертью, будто он преступник. За то, что сбрасывали вниз к нему всякий сброд - воров, убийц, насильников, мятежников, чтобы "демон" завершил их жалкие жизни, а не напоить свои мечи он не мог - "братья" просили... требовали крови! Он - зверь, утонувший в крови. И никогда уже не отмыть ему своих белых одежд...

Адонаш стал дышать медленно, чтобы успокоиться, вспоминая давние уроки господина Шиинсия, глубоко втягивая незнакомый и неприятный воздух этого нового места.

- Так, значит, с тобой мы деремся завтра? - произнес человек из соседней клетки хрипловатым низким голосом.

Адонаш обернулся, сосед его сменил позу, и сидит лицом к нему. Теперь внешность пленника хорошо можно рассмотреть: худощавый, но плечи раздаются вширь, о росте судить сложно, смуглый, высокие скулы, острый подбородок, крупный нос с горбинкой, низкие брови, черные волосы без седины заплетены по обычаю высокородных с Хвоста Дракона в семь кос, необычно толстых и длинных. Он старше Адонаша, но ненамного, ему лет тридцать, хотя на косах по четыре зажима, - может не всюду в горах зажимами отмеряют четверти прожитого века? Однако самое примечательное в его внешности - не это, а глаза, острые, как клинки, злые, словно у зверя, опасные. Выдержать его взгляд почти невозможно, но Адонашу, хотя и с трудом - удается. Этот человек может прожечь взглядом.

- Если деремся, то приготовься к смерти, - ответил ему Адонаш тихо, без бравады или злости, просто констатируя факт, - за два года никто из сразившихся со мной не остался жив.

Человек в ответ улыбнулся, криво и неприятно.

- Ты стайш? - спросил Адонаш. - Это не спасет тебя... Десять стайшей пало...

Пленник из соседней клетки продолжал улыбаться.

- Ты дрался с людьми, мальчик, - проговорил он медленно, - а я - такой же, как ты - демон!

Адонаш вздрогнул, и ему тут же стало стыдно за это - наставник учил не выказывать чувств, особенно перед противником...

- Тебе не удастся меня убить, что, должно быть, сильно тебя удивит. Но и я не стану тебя убивать. Киилист не желает ни твоей, ни моей смерти. Такие, как мы, дорого ему обходятся, - он невесело рассмеялся. - Будем драться не до смерти... для потехи.

- Для чьей потехи?

Он наклонился к Адонашу, взялся руками за прутья:

- Разве это имеет значение?

Адонаш равнодушно пожал плечами.

- Все что тебе нужно, - продолжал человек голосом, проникающим в самую душу, - это напоить свой меч!.. Не так ли?

Адонаш смотрел на него, пораженный его словами.

- "Братьев"... Я дерусь двумя клинками, - пробормотал наконец он.

- Ты слышишь песню - и не можешь не убить!.. Ты жаждешь, и эта жажда - все для тебя! Мне будет очень плохо, когда я завтра позволю тебе выжить, а тебе будет еще хуже - ведь твои клинки впервые, почувствовав запах добычи, не напьются крови. Тебе будет так же плохо, как это было в первый раз! Ты помнишь, как это было, мальчик?

Адонаш отпрянул. Человек говорил правду о неутолимой жажде... Услышав песню клинков о крови и о смерти, нельзя не убить... Адонаш смотрел на соседа, словно в зеркало, и видел там себя, но совершенно не такого, каким представлял, каким хотел видеть... он видел чудовище, дикого зверя, которого заботит лишь кровь, который живет лишь для того, чтобы убивать...

- Кто ты такой? - прошептал Адонаш, чем вызвал у соседа по темнице новый приступ хриплого невеселого смеха.

- Я - Мастер Смерти... Как и ты!..

Он помолчал, затем продолжил:

- Можешь называть меня Мастер Эрий. Ты способен разрушать?

- Разрушать?..

- Не способен... Хотя, может не пробовал... Когда развернулся Дар?

Адонаш не понимал.

- Когда это началось? Давно? - раздражено уточнил Эрий.

- Два года...

- Может, и не пробовал... Ветер повинуется тебе? Камень слышит тебя?

Адонаш помотал головой, не понимая, о чем тот говорит.

- Значит ты чистый Мастер Меча... Сильный, но ограниченный в дополнительных возможностях... - бормотал Эрий, глядя себе под ноги, затем вперившись в Адонаша, гадко осклабился, - Такой же, как я!

Он снова замолчал. "Что ты такое?.. - растерянно думал Адонаш, но не решался произнести это вслух. - Что... я такое?.."

- Ты давно здесь? - спросил Адонаш. Речь давалась ему с трудом - два года в яме его собеседниками были только ветер да он сам.

- Здесь? Не так давно. Месяц или два... А у Киилиста семь лет. У хозяина много ям по всему Хребту Дракона и в Аре.

- Как ты попал к нему?

Эрий только засмеялся.

- Ты из высокородных? - Сейчас, когда Адоаш впервые за два года обрел собеседника, даже природная молчаливость и сдержанность, усиленная наукой господина Шиинсия, не могли заставить его не задавать вопросов.

- Почему ты так решил?

Перейти на страницу:

Похожие книги

Крылатые слова
Крылатые слова

Аннотация 1909 года — Санкт-Петербург, 1909 год. Типо-литография Книгоиздательского Т-ва "Просвещение"."Крылатые слова" выдающегося русского этнографа и писателя Сергея Васильевича Максимова (1831–1901) — удивительный труд, соединяющий лучшие начала отечественной культуры и литературы. Читатель найдет в книге более ста ярко написанных очерков, рассказывающих об истории происхождения общеупотребительных в нашей речи образных выражений, среди которых такие, как "точить лясы", "семь пятниц", "подкузьмить и объегорить", «печки-лавочки», "дым коромыслом"… Эта редкая книга окажется полезной не только словесникам, студентам, ученикам. Ее с увлечением будет читать любой говорящий на русском языке человек.Аннотация 1996 года — Русский купец, Братья славяне, 1996 г.Эта книга была и остается первым и наиболее интересным фразеологическим словарем. Только такой непревзойденный знаток народного быта, как этнограф и писатель Сергей Васильевия Максимов, мог создать сей неподражаемый труд, высоко оцененный его современниками (впервые книга "Крылатые слова" вышла в конце XIX в.) и теми немногими, которым посчастливилось видеть редчайшие переиздания советского времени. Мы с особым удовольствием исправляем эту ошибку и предоставляем читателю возможность познакомиться с оригинальным творением одного из самых замечательных писателей и ученых земли русской.Аннотация 2009 года — Азбука-классика, Авалонъ, 2009 г.Крылатые слова С.В.Максимова — редкая книга, которую берут в руки не на время, которая должна быть в библиотеке каждого, кому хоть сколько интересен родной язык, а любители русской словесности ставят ее на полку рядом с "Толковым словарем" В.И.Даля. Известный этнограф и знаток русского фольклора, историк и писатель, Максимов не просто объясняет, он переживает за каждое русское слово и образное выражение, считая нужным все, что есть в языке, включая пустобайки и нелепицы. Он вплетает в свой рассказ народные притчи, поверья, байки и сказки — собранные им лично вблизи и вдали, вплоть до у черта на куличках, в тех местах и краях, где бьют баклуши и гнут дуги, где попадают в просак, где куры не поют, где бьют в доску, вспоминая Москву…

Сергей Васильевич Максимов

Публицистика / Культурология / Литературоведение / Прочая старинная литература / Образование и наука / Древние книги
Изба и хоромы
Изба и хоромы

Книга доктора исторических наук, профессора Л.В.Беловинского «Жизнь русского обывателя. Изба и хоромы» охватывает практически все стороны повседневной жизни людей дореволюционной России: социальное и материальное положение, род занятий и развлечения, жилище, орудия труда и пищу, внешний облик и формы обращения, образование и систему наказаний, психологию, нравы, нормы поведения и т. д. Хронологически книга охватывает конец XVIII – начало XX в. На основе большого числа документов, преимущественно мемуарной литературы, описывается жизнь русской деревни – и не только крестьянства, но и других постоянных и временных обитателей: помещиков, включая мелкопоместных, сельского духовенства, полиции, немногочисленной интеллигенции. Задача автора – развенчать стереотипы о прошлом, «нас возвышающий обман».Книга адресована специалистам, занимающимся историей культуры и повседневности, кино– и театральным и художникам, студентам-культурологам, а также будет интересна широкому кругу читателей.

Л.В. Беловинский , Леонид Васильевич Беловинский

Культурология / Прочая старинная литература / Древние книги