Ветер из Междуморья. Книга 1. Джай

- А ну тормозни, дядя! – воскликнул Джай, заметив у дороги небольшой ручеек – шагов пять-семь шириной. Если они едут в деревню, что следует привести себя в благопристойный вид, прежде, чем являться перед людьми.

- Прр! Нашо то тебе, Чумазой?

- Погоди пару минут!

Джай ловко спрыгнул с телеги. В босые, непривычные к тому подошвы сразу же вонзились сотни мелких камушков. Он поморщился, пошел осторожнее, добрался, наконец, до ручейка, оказавшегося не глубже локтя, и принялся в нем плескаться, смывая, прежде всего, слой грязи с лица и волос. Гипок не должен стоить ему еще и репутации! А то все станут называть его на манер этого вот дядьки: «Чумазой».

Приведя себя немного в порядок, он вернулся к телеге, и, судя по кислому лицу мужика, у того не осталось сомнений, что он – междуморец: пепельно-серые волосы и черные глаза не дадут Джаю никого обмануть, разве что отпустить косу и всем показывать, что ты Одаренный...

- Ну, так ты на человека похож! Шоб тебе кукушка на голове кукушат вывела! Даже имя у тебя теперь спросить хочется! А спутники твои мовчат, воды у рота понабирали! Он, кажуть, сам представиться!

- Ты сам-то назовись! – Джай вновь занял свое место рядом с хозяином, отметив, что монах вовсе не в обиде, за то, что его прогнали – Скайси вытянулся во весь рост на сене, закинул руки за голову, его веснушчатое лицо выражало покой и блаженство.

- Так я ужо назывался, токмо ты все проспал, братец! Ладно, ладно. Повторюсь. Я Дишик-кузнец из Низинки – так, стало быть, деревня моя называется. А ты кто такой будешь?

- Я – Астри Масэнэсс из Междуморья! – рассмеялся Джай, и услышал хмыканье Адонаша и шепот Скайси: «Четырнадцать!».

- Чудное имечко… Ворона тебе в подмышку! Погодь… Мне отойти надо… До ветра схожу...

Теперь хозяин сошел с повозки, отходя к дороге, а Адонаш зло прошипел:

- Самое дурацкое имя из всех, какими ты когда-нибудь назывался!..

- Отчего же?

- А оттого, что его запомнить невозможно! Ты бы нас со Скайси пожалел, когда выдумываешь эти имена! Где ты их только берешь?

- Из ветра выхватываю!

Адонаш сплюнул.

- Ты же захочешь, чтобы мы тебя в деревне так называли при людях? Повтори, сожри тебя смарг! Как там? Аси Масталэс?

- Астри Масэнэсс. Астри Масэнэсс. И если тебя так уж злит, что я каждый раз выдумываю новое имя…

- Да, поверь, меня это злит!..

- То я так буду впредь называться. Так что – запоминай хорошенько: Астри Масэнэсс!

- Ловлю тебя на слове, Астри Масэнэсс! И если еще раз услышу что-нибудь другое…

- Ну шо, братки! Поехали! – вернулся Дишик-кузнец. – Нно-о-о! Давай, клячи, давай! А то на колбасу пущу! – он дернул поводья, стеганул их длинным концом одну из лошадок и затянул басистым гулким голосом:

А у нашей у Низинке бабы ладные,

И накормят, и напоють, и не жадные!

Токмо руки не тяги, куда не следует,

А не то их кулака ты отведаешь!

Кулаки у наших баб-то железные,

Знают это мужики наши местные,

А уж вы, чужеземцы - хилые,

Раз вас вдаришь и помрете, как милые!

От восхищения достоинствами Низинских женщин, с их воинственным характером, Дишик плавно перешел к описанию того, что видел перед собой на дороге или на обочине. В своей бесконечной песне он призвал всех окрестных птиц куда-нибудь ему нагадить, воспел невиданную красу всех былинок и травинок, сравнил стадо пасущихся овец с «небесными облачками с белыми завихрюльками», а одинокого быка, привязанного к колу и недобро поглядывающего на телегу, с захватчиком, который якобы угрожал когда-то их краю.

- Ты что, на ходу выдумываешь? – спросил Джай, припекающее солнце и монотонное пение хозяина его сморили, а места в телеге, чтобы прилечь, уже были заняты монахом и Адонашем.

- Шо? И не снилося тебе такого, менястрель? Сам-то не могишь так?

Джай пожал плечами:

- Не знаю, не пробовал. Расскажи лучше что-нибудь про свою деревню. Много у вас там людей живет? Если ли трактир?

- Выспрашиваешь? Думаешь, смогешь или нет нас песенками своими облапошить? Так, вот, тебе навряд ли кто хоть искру даст. У нас и не таки таланты имеются.

- Ты, например?.. – усмехнулся Джай.

- Да куда мне! Вот дочка Бугая-кожевника. Она знаешь, как поет? У-ух! И девка, что надо! И песни складает! Да еще какие. Кому ты нужон у нас в Низинке. Може, разве шо, у князя тебя послушают?.. Да не-е-е и туда тебе лучшо не соваться! У князя, знаешь, какие музыки?

- И какие?

- Из этих вот... – Дишик перешел на шепот, кося глаза и кивая себе за спину, туда, где задремал Адонаш.

- Одаренные?

- Мастера!.. У него полно их. И сам князь из Долгожителей будет, стало быть… Он, если шо, друга твого на службу возьметь. Денег у него достанет! У него говорять, таких целый отряд. Человек тридцать! Ты уж мне поверь!

- Как его зовут?

- Кого?

- Князя этого!

- Божен Истребитель кличут.