Ветер, кровь и серебро (СИ)

Услышав новость о смерти леди Карпер, Кристина вдруг почувствовала какую-то странную тоску. Всё же, как бы то ни было, Элис была хорошей правительницей, хотя честолюбия и жажды власти ей было не занимать. Но как соперница она, несомненно, заслуживала уважения. И вот теперь её нет… Странное, очень странное чувство.

Хельмут пока оставался в Эори, и Кристина не знала, чего ещё он ждал. У него было множество шансов для того, чтобы отправиться домой, в Штольц, где ждали его сестра и сын. Насчёт Хельги ей ещё было понятно: возможно, он разозлился на неё из-за того случая, хотя и должен был понять, что она тоже пострадала, даже сильнее, чем Кристина. Но казалось, что про Эрнеста он попросту забыл. Она знала, что с мужчинами такое бывает — забывают о существовании своих детей или считают, что проблемы воспитания их вовсе не касаются, сваливают всё на своих жён, и неважно, сколько малышей в итоге им придётся тянуть на себе. Но ведь Хельмут должен помнить, что у Эрнеста матери нет, и ни Хельга, ни какие-нибудь няньки её не заменят. Он, собственно, тоже заменить не мог, но ребёнок, у которого нет матери, тем более не должен расти без отца.

Она пыталась поговорить с ним об этом, но Хельмут лишь делал глубоко печальное лицо и отмахивался. Кристина уже хотела прямым текстом выгнать его вон: никакой злости не хватало, как можно бросить своего ребёнка, он же такими темпами родного отца узнавать перестанет…

Но вдруг нагрянули спалисские ливни — то, во что превратился лёгкий, слабый дождик, шедший в день свадьбы Натали и Винсента. Небо заволокло чёрными тучами, из-за чего было жутко пасмурно даже днём, то и дело раздавались раскаты грома; дороги раскисли, превратившись в месиво из грязи, опавших коричневых листьев и жухлой осенней травы, и все проезды из Нолда в Бьёльн оказались попросту невозможны. Кристине ничего не оставалось, кроме как позволить Хельмуту задержаться ещё немного. Но она поклялась себе: когда погода станет лучше и дороги подсохнут, ей придётся дать ему хорошего пенделя и попросить передать привет Хельге и Эрнесту.

Конечно, она помнила о том, что Хельмут сделал для неё, и была искренне ему благодарна за это. Все слова благодарности и даже тот великолепный меч казались ей сущей мелочью, и она не знала, как ещё показать, насколько значимы для неё были все его поступки. И она вовсе была не против, живи Хельмут у неё хоть до самой старости… Но ведь Эрнест должен видеть отца хоть изредка, хоть знать, как он вообще выглядит. Поэтому она приняла решение отправить его домой, как только дороги станут пригодными для поездок.

Тот день тоже был дождливым, ветреным и холодным. Дождь со страшной силой поливал каменную брусчатку внутреннего двора, крыши башен и золочёные купола храма; по стёклам стремительно стекали длинные ручейки, пронзительно завывал ветер, и мало кто в такую погоду решился бы выйти из дома. Но к обеду дождь начал потихоньку сбавлять обороты, и, когда на землю упали последние капли, из-за туч робко выглянули тонкие солнечные лучи.

Кристина улыбнулась — дождь удручал её, ещё сильнее вгоняя в и без того сильную тоску. Недавно она отправила письмо королю, прямо в столицу Фарелла, не будучи уверенной, что он находится именно там, но надеясь в ближайшее время дождаться ответа, и теперь места себе не находила. Из-за того, что недавно кончилась война, ей приходило довольно много писем, и каждое она распечатывала, дрожа и волнуясь. Но все эти послания были не от Фернанда. Зато пришло аж два письма от Хельги — Хельмут закатил глаза, но прочитал оба, а потом написал большой ответ, что не могло не радовать.

Кристина до сих пор ощущала неловкость из-за того случая с баронессой Штольц. Было сложно принять то, что ей пришлось убить влюблённость Хельги, буквально вырвать себя из её сердца, но ещё сложнее было принять само существование этой влюблённости. В неё влюбились… влюбились, зная, что она замужем, что у неё есть ребёнок… Да ещё и женщина влюбилась… Так странно. Так… непостижимо. Наверное, это было нелогичным и неправильным. Поэтому Кристина ни капли не жалела, что избавила Хельгу от этого чувства, может, изначально светлого и доброго, но из-за заклинания превратившегося в эгоистичное и опасное.

И всё же она попросила Хельмута передать ей привет в письме. Хельга ведь не была плохим человеком, после снятия заклинания они с Кристиной мило пообщались, причём без всяких двусмысленностей… Они, наверное, могли бы стать подругами при других обстоятельствах.

Мысли о влюблённости, какой бы то ни было, то и дело возвращали её к Генриху. О том, кого она будет любить вечно, несмотря ни на что, Кристина знала наверняка.