Ветер, кровь и серебро (СИ)

— Именно. Кто-то заподозрил в отравлении нас, кто-то пенял на свергнутого племянника, между прочим, законного наследника престола. Да, он проиграл битву и был серьёзно ранен, но остался жив и продолжал иметь хоть какое-то влияние в стране… Но сторонники отравленного короля до последнего не воспринимали его всерьёз, и даже когда лучшие лекари столицы сделали вскрытие и не обнаружили никаких следов яда, нас всё равно ненавязчиво и мягко, — в голосе зазвучала едкость, — попросили задержаться до выяснения обстоятельств. Трон должен был унаследовать сын короля, которому едва исполнилось двенадцать. И как раз из-за того, что законного наследника никто не воспринимал всерьёз, многие, мягко говоря, удивились тому, что его армия внезапно оказалась под стенами Льорке…

Кристина слушала рассказ Генриха как древнюю легенду, как сказку или балладу о доблестных рыцарях, коварных королях, заговорах и сражениях. Она сама то и дело оказывалась в водоворотах похожих событий и в то же время не могла поверить, что её муж недавно пережил что-то подобное, будучи при этом сторонним наблюдателем и, судя по всему, почти не принимая в этих событиях никакого участия. Хельмут тоже сидел, приоткрыв рот и округлив глаза; вилка с насаженным на неё куском тушёной говядины замерла в его пальцах.

— Сложно сказать, сколько всё это длилось… — вздохнул Генрих. — Законному королю не пришлось брать город штурмом — его сдали без боя, многие сподвижники почившего короля предпочли перейти на сторону его племянника, чем терпеть на троне двенадцатилетнего мальчугана и постоянно вести войну друг с другом за влияние над ним.

— Какой это был месяц? — уточнил Хельмут. — Когда король умер?

— В конце лиеписа[20] или начале ругпутиса…[21] — задумался Генрих. — В середине лета, в общем.

Именно в конце лиеписа Кристина получила то злополучное письмо… Её передёрнуло.

— Хотя лето — это громко сказано, — продолжил муж, сворачивая у себя на коленях белоснежную салфетку. — Слава Богу, снег не шёл, но холод стоял просто зверский. К слову, стоит отдать должное догадливости Джойса — болезнь меня и правда чуть в гроб не вогнала.

— Ты болел? — воскликнула Кристина, аж подпрыгнув на стуле. — А сейчас как себя чувствуешь? И зачем только ехал под дождём, переждал бы до утра…

— Сейчас всё в порядке, — улыбнулся он и, насколько позволяло расстояние между стульями, приобнял её. — Подкашливаю иногда, но это ничего.

— Это не «ничего»… — покачала головой Кристина. — Вдруг болезнь вернётся?

— Не переживай, пожалуйста, — попросил Генрих спокойно. — Хватит с тебя переживаний, любовь моя. Не нужно так обо мне беспокоиться, правда. — Когда она кивнула, он продолжил свой рассказ: — В общем, разбирательства о смерти короля прекратились, но моя болезнь помешала нам продолжать переговоры с новым, законным королём, который наконец-то получил отцовское наследство. В этот раз пришлось ждать уже фарелльцам. Но они, как ни странно, тут же стали перед нами едва ли не на цыпочках ходить, лекарей своих прислали… Собственно, в рукшеисе[22] я встал на ноги, — сказал он, с лёгкой улыбкой глядя на Кристину, которая, в свою очередь, смотрела на него большими глазами, полными тревоги и сочувствия, будто болел он прямо сейчас, а не несколько седмиц назад. Сложно было поверить, что как раз в рукшеисе, когда Генрих в Фарелле оправлялся от болезни, она снимала с Эори осаду… — Переговоры продлились не столь долго, законный король легко отказался от притязаний своего дяди. Собственно, узурпатор поэтому и захватил трон — не хотел терпеть мир между нашими королевствами, желал вновь объявить нам войну, а миролюбивость брата и племянника его раздражала. Правда, во время наших переговоров всё равно не обошлось без споров, но мне… нам удалось разрешить все недоразумения. В итоге мы не потеряли ни клочка земли. Фернанд пообещал женить своего младшего сына на дочери фарелльского короля, подписал все необходимые документы, потом к нам ещё приходили главы нескольких купеческих гильдий и частные торговцы, желающие восстановить разорванные узурпатором связи, разобраться с новыми пошлинами… Это тоже отняло время, но я всё же смог отпроситься у Фернанда домой с небольшим отрядом — остальные задержались праздновать, — усмехнулся Генрих. — Не знаю, когда он теперь вернётся… У тебя есть к нему какие-то срочные дела по вопросам минувшей войны?

— Хотелось бы, чтобы он назначил регента Шингстена, — пожала плечами Кристина. — Элис-то теперь один Бог судья, но кто будет править вместо неё? Марек — настоящий лорд Шингстена, но я уверена, что у Элис были последователи, и если мы оставим их лорда в заложниках, вряд ли они попытаются самостоятельно реализовать её планы…

— Возможно, не всем им есть дело до мальчишки, — сказал Хельмут, — и кого-то из них это не остановит. Поэтому нам в любом случае нужно быть осторожнее и внимательнее. И кстати… — Он сделал выразительную паузу, как бы невзначай поднимая со стола нож. — Раз уж в ваших руках теперь и повелитель Шингстена… Вы ведь можете претендовать на всю Драффарию, верно?