Ветер кружит листья (СИ)

— Но это будут совсем другие люди, — произнесла Кенара.

— Ах, сто лет назад о нас могли сказать то же самое — и скажут еще через сто лет. Люди ведь меняются, но Деревня должна продолжать жить.

— Тебе нужно быть старейшиной. У тебя глаза горят, когда ты говоришь обо всем этом.

— А ты? Ты поможешь мне?

Кенара покачала головой.

— Я не смогу спокойно жить, пока не воздам по заслугам нашим врагам. Честь Деревни должна быть защищена, иначе я не вижу для нас будущего.

— Это правда, — согласился Конор. — Ты можешь рассчитывать на мою помощь в своем деле, хотя должен признаться, что-то стало с моим желанием убивать.

— Как и с моим желанием созидать, — ответила Кенара.

— Но потом ты вернешься домой?

— Я не знаю и не хочу давать пустых обещаний. Мне надо поспать, чтобы обработать всю эту информацию. Ты можешь укладываться на постель: я в любом случае предпочту свой спальный мешок.

Среди ночи Кенара проснулась и прислушалась к дыханию Конора, доносившемуся из угла комнаты, в котором стояла кровать. «Он настоящий, еще один шиноби Звездопада, и не приснился мне, — с облегчением подумала она и снова легла. — Значит, я тоже существую».

Наутро здесь же, в гостинице, Кенара раздобыла на завтрак печеного окуня с рисом. Когда они позавтракали, Конор распахнул окно и потянулся. Он привык проводить по многу часов на морозном воздухе, и в помещении, хоть и прохладном, ему было душно. Вдруг он весь напрягся, как будто увидел внизу, на улице, вражеского шиноби, и вылетел из комнаты, как его каменные снаряды во время техники Шрапнель.

Кенара допила чай и подошла к окну. По улице проходили разные люди, но девушке никто из них не показался подозрительным. Она увидела, как Конор выбежал из гостиницы и подошел к молодой женщине, несшей корзину. Видимо, он предлагал ей свою помощь. Девушка была высокая, почти как Конор, лет двадцати семи на вид, с чистой белой кожей, полными алыми губами и румянцем во всю щеку. Светло-серые глаза красиво контрастировали с темно-каштановыми, почти черными ресницами и бровями. Темные волосы были заправлены под шарф и спускались на спину почти до пояса.

Конор взял корзину из ее рук и слегка покраснел. Очевидно, он получил разрешение проводить девушку, и вскоре пара молодых людей скрылась за углом соседнего дома.

— Наверное, если бы Неджи хоть раз взглянул на меня так, как эти двое смотрят друг на друга, я бы приблизилась к пониманию счастья, — произнесла Кенара. — Но не помешает ли это чувство Конору отправиться с нами в Страну Огня?

Когда Конор вернулся, все еще румяный и с блестящими глазами, Кенара уже убрала со стола и что-то писала в блокноте. Она взглянула на своего спутника и спросила:

— Ты точно готов ехать с нами?

— Да. Почему ты задаешь этот вопрос?

— Из-за той девушки.

— Из-за Томико-сан? — Конор смущенно отвел глаза и опустился на табурет, придвинутый с другой стороны стола. — Мне будет жаль расстаться с ней, но, боюсь, это чувство не совсем взаимно.

— Не совсем взаимно? — переспросила Кенара. — На мой взгляд, она выглядела не менее влюбленной.

— Ты в этом ничего не понимаешь, ты еще ребенок, Кенара. Есть большая разница — просто нравятся друг другу люди или они готовы создать семью.

— То есть, ты спросил у нее, и она ответила, что ты ей нравишься, но она не готова создать с тобой семью?

— Нет, конечно, я не спрашивал… Как вообще такое можно спросить?!

— Придется спросить, — сказала Кенара. — Ты же не можешь просто уехать после того, как столь явно оказывал девушке знаки внимания? Хотя я знаю одного человека, который постоянно так делает. Впрочем, он и не влюбляется никогда.

Конор задумался. Не так-то просто сказать самой лучшей на свете женщине: я люблю тебя, но вынужден уехать.

До возвращения Роя и Набу оставалось еще три дня, и Кенара попросила Конора потренироваться с ней в ближайшем лесу. Ей хотелось пробить его защиту. Она разгоняла свои скорость и силу до предела, чтобы сбить два камня с их орбит и нанести сопернику удар. Достичь своей цели ей удалось только к концу второго дня тренировок. Это получилось так неожиданно, что она не до конца успела погасить силу удара, прежде чем ее кулак прилетел в живот Конора. Он упал на снег и кубарем прокатился до ближайшего дерева, напоследок приложившись об него спиной. Конор сполз на снег и, раскинув руки, глядел в низкое светло-голубое небо.

— У тебя много чакры, — сказал он. — Если ты не научишься правильно высвобождать ее, ты будешь повреждать свое тело. Когда ты ускоряешься с помощью чакры, ведь у тебя потом болит каждый мускул?

Кенара села рядом, подогнув под себя ноги.

— Да, но я думала, что так и должно быть. Кажется, с концентрацией чакры у меня не возникало проблем. Я грею себя изнутри, могу стоять на воде или прикрепиться к вертикальной поверхности, даже совершенно гладкой.

— Посмотри, как растаял под тобой снег. Если бы он не был таким глубоким, ты бы сейчас сидела в луже. Твой пот испаряется слишком быстро, твое тело — слишком горячее.

— Я просто максимально разогналась…