Ветер кружит листья (СИ)

— Мой дом — Деревня Звездопада — был уничтожен год назад. Правильно сказать, что здания не пострадали, но все, кто там жил, были убиты в одну ночь. Пытаясь выяснить, кто мог такое сделать, моя подруга, — Кенара обернулась к Дэйке, — обнаружила под Деревней подземный ход со следами паутины. Мы предположили, что нападавший использовал технику призыва пауков, и хотели задать тебе вопросы.

— Деревня Звездопада не так далеко отсюда, — медленно произнес паук. — В моей памяти ее имя крепко переплетается с историей паучьего рода, но только лунного, а не земного. Однако Зерет давно мертва, а ее дети разделили ее участь. Ни один лунный паук не дожил до этих дней, насколько мне известно. Но я ведь тоже пока еще юн по меркам моего народа и бывал далеко не везде. Что вы хотите узнать? Я отвечу на ваши вопросы, если буду знать ответы.

Кенара улыбнулась. Ей было странно и приятно общаться с этим существом. Хотя оно было сильным и выглядело угрожающе, куноичи не чувствовала опасности. Этот паук мог убить их, когда они находились под действием гендзюцу, но не стал. Он был одиноким и вежливым, и одним этим заслужил симпатию девушки. Дэйка испытывала несколько иное чувство, для нее Траксу все-таки оставался животным, хоть и разумным, поэтому она незаметно сжимала кунаи под своим плащом.

— Скажи, много ли существует шиноби, заключивших контракт с пауками?

— С пауками моего вида — ни одного. Нас осталось не так много, да и мы предпочитаем вести уединенный образ жизни. Да, в этом есть некое противоречие: я жалуюсь на одиночество, но при этом люблю одиночество.

— Не вижу противоречия, — заметила Кенара. — Получается, этот ход не был сделан пауками?

— Я не могу ответить на этот вопрос, знаю лишь, что, как я уже сказал, у моих сородичей нет контракта с шиноби, — Траксу помолчал. — Может быть, это было не живое существо, а особая техника?

— Пауки из чакры? — Дэйка хмыкнула. — Ты ему веришь? — шепотом спросила она, наклонившись к уху Кенары. Куноичи кивнула, не отрывая глаз от паука.

— Спасибо, Траксу-сан, — сказала она. — У нас больше нет к тебе вопросов.

— Не хочешь сразиться с ней, Траксу? — вмешалась Дэйка, кладя руку на плечо Кенаре.

— Сразиться? — переспросил паук. — Зачем? Я уже проверил вас с помощью моего гендзюцу. Каждая из вас до последнего пыталась спасти товарища, поэтому я пришел к выводу, что имею дело с порядочными представителями вашего вида, и решился на беседу с вами. А сражаться я не умею, да и не хочу.

— Я уважаю твое решение, — твердо сказала Кенара.

Дэйка покачала головой.

— Если у тебя когда-нибудь возникнет желание вновь побеседовать со мной, обратись к любому пауку-лазейщику, даже самому слабенькому малышу, и эта новость дойдет до меня, — произнес Траксу. — Скажи только свое имя, чтобы я его мог запомнить.

— Меня зовут Масари Кенара, и я думаю, что воспользуюсь однажды твоим благородным предложением.

Обратно Кенара и Дэйка шли не спеша. Они решили заночевать в поле на середине пути от Каньона до холма, на котором располагалась гостиница. Куноичи завернулись в свои спальные мешки и какое-то время лежали, глядя в бесконечное небо, усыпанное яркими звездами. Дэйка, наконец, сказала:

— Значит, в гендзюцу ты видела то же, что и я, только мы поменялись ролями защитника и жертвы?

— Ага.

— И ты до последнего пыталась меня спасти?

— Ну да.

— Хм, Кенара… Ты очень умный человек, но ты полная дура!

— Дэйка-сэмпай…

— Послушай и запомни навсегда, если хочешь работать со мной на пару, — Дэйка села в мешке. — Моя жизнь никогда, ни при каких условиях не может быть такой же ценной, как твоя! Не пытайся спасти меня, не вздумай рисковать собой! Я — конченый человек, моя жизнь — недоразумение. Все мои близкие люди по ту сторону, и, когда я умру, некому будет плакать, понимаешь? Посмотри мне в глаза и скажи, что понимаешь.

Кенара, приподнявшись на локте, слушала Дэйку.

— Ты хочешь умереть? — хмуро спросила она.

— Хочу ли я умереть? Никто не знает, что происходит с нами после смерти, мы надеемся наконец обнять там того, кого когда-то любили, но, может быть, там лишь пустота. Я и хочу, и боюсь смерти: а вдруг все закончится, и я окончательно потеряю Хизучи и Яцури? А вдруг жить — это единственная возможность быть с ними рядом, хотя бы в моих воспоминаниях? Ведь после смерти не останется даже воспоминаний… Если бы знать наверняка… я бы не медлила ни секунды, — Дэйка отвернулась. — Самое страшное в смерти близких — вечная разлука с ними, но разлука и есть смерть. Поэтому я и говорю обычно, что уже мертва.

Куноичи молчали некоторое время и было слышно лишь шелест ветра в траве, стрекот кузнечиков и пение цикад.

— Едва услышав о тебе, я знала, что ты меня поймешь, — произнесла Дэйка. — Но я знала также, что увижу человека, который не сломался, испытав то же, что и я.

— Нет! Я не могу позволить тебе сравнивать. Ты любила своих близких всей душой, а я мечтала сбежать от своих…

— Ты так хочешь думать в глубине своей души. Ты хочешь считать себя холодной и суровой, но только тот, кто плохо тебя знает, может поверить в это.

Кенара удивленно уставилась на Дэйку.