Ветер моих фантазий. Книга 2 (СИ)

Чуть постояв, он смущенно похлопал меня по спине. Потом, реакции не дождавшись, осторожно погладил. Одно робкое прикосновение. Немного выждал. Отстранился.

Дождь, стекающий по фарам машин, вызывал какую-то причудливую игру капель. Или их нестройный шум гудков рождал какую-то причудливую колдовскую мелодию?.. Я видела хрупкую фигуру Акира. Сейчас, будучи облепленным вымокшей одеждой, он казался еще более худым и низким, более тонким и маленьким чем обычно. Но этот странный сердитый взгляд… На какой-то миг, когда смотрела ему в глаза, мне почудилось, что машины за ним расплываются… превращаясь в огромные зеркальные осколки, выступающие из земли. Лучи заходящего за морем солнца попадали на бока осколков, причудливыми красными огнями стекали, растекались по ним…

— Аки… — начал было он, потом замолк под моим отсутствующим взглядом

Я все смотрела на округлые силуэты машин и цветы огней под фарами, за струями воды. Смотрела на мне давно знакомый и привычный город. И недоумевала, как могли появиться те странные стены и красные отблески заходящего солнца на них?.. Ведь солнце уже закатилось! Осталась только темнота, наползающая на город. И этот бесконечный ледяной дождь.

— Арэкусантра! — громко сказал парень, привлекая мой взгляд к себе.

Я задрожала, случайно вспомнив:

— Акио и Алексантр…

— Нет! — возмутился он, сжал средний, безымянный и мизинец, показал себе на нос указательным пальцем и большим, — Акира! — потом указал мне на нос, — И Арэкусандра!

Растерянно посмотрела на его палец. Сердито гудели машины вокруг. Кто-то с левой полосы выскочил на дорогу и заматерился. И я запоздало поняла, что мы стали виновниками приличной пробки. То есть, я.

— Да я помню, как меня зовут!

Между машин, но еще далеко от нас, пробирался милиционер. Увидев его, Акира тихо выматерился. Вдруг схватил меня за руку, утянул к открытой дверце своей машины. Я, растерянная, последовала за его молчаливым приказом.

— Дальше! — велел он, указывая на кресло за водительским.

Я послушно залезла. Кинула сумку мне под ноги. Он обернулся, кажется, на милиционера. Торопливо запрыгнул в машину, дверцу закрыл. Посмотрел в зеркало на дверце, назад. Потом, отчаянно — на светофор. Там как раз включился зеленый свет. Для машин. Губу закусив, Акира стартовал. Резво, прибавив скорость. Так что в стороны полетели брызги грязной воды, а я с визгом вжалась в сиденье.

Дальнейшее напоминало бы гонку из фильмов. Если бы долго продолжалась.

Но парень не пытался устроить гонку по городу, заливаемому дождем. Проехал так пару улиц, четко поглядывая на светофор. Потом в положенном месте у тротуара притормозил. Дрожащей рукой достал телефон. Набрал номер на цифру два. Сказал четко, взволнованно:

— Тэцудай хицуе. Камосирэнай. Кэйсацу е.

Что ему там сказал, точнее, проорал мужской голос, я плохо различила. Но, кажется, там были упреки или мат японский. Он долго слушал своего шумного собеседника, потом, когда тот затих, смиренно сказал лишь:

— Аригатоо. Мата нэ, — и отключил связь. Шумно выдохнул.

Набрал что-то на штуке вроде мобильника с большим экраном. Карту?.. И медленно куда-то поехал.

Мы уже покинули центральный район. И другой. Он все еще куда-то вел машину, покусывая губу.

— Ты меня похищаешь? — не выдержала я.

Парень обернулся ко мне, криво усмехнулся:

— А ты хочешь?..

— Нет! — возмущенно мотнула головой.

Он снова усмехнулся. Притормозил у Макдональдса. На парковке. Вышел, оставив меня одну в машине. Надо же, сам водит. И машина иномарка. Дорогая, наверное. Он… из богатой семьи?.. Да, впрочем, какое мне дело? Он просто мне помог. Просто сегодня помог. И вообще, он нравится моей подруге.

Он вернулся минут через пятнадцать, с пакетом и двумя стаканами кофе. Большими.

— Не знаю, какой любишь. Прости.

— Аригатоо, — тихо сказала я, приняв кофе.

Он недоуменно поднял бровь, услышав привычное слово. Или акцент какой-то дурацкий. Но промолчал. Положил пакет себе на колени, дверцу закрыл.

Уже стало темно. Дождь все еще лил и лил. Я страшно вымокла. Но свежий яркий запах кофе бодрил. Он привык пить терпкий. И даже вкус молока не мог перебить горечь. Но горячий напиток приятно согревал озябшее тело. И я запоздало заметила, что замерзла. Как сильно я замерзла.

Парень посмотрел на мои плечи и грудь, облепленные мокрой одеждой настолько, что даже просвечивал рельеф кружева на лифчике под кофтой и майкой. Я смутилась, пытаясь заслониться рукой со стаканчиком. И поморщилась, облив себя кофе.

Акира, осмотрев пространство вокруг, вышел, быстро достал из багажника плотную джинсовую куртку и, спрятав под рубашкой, захлопнул багажник, бросился в машину. Забрался внутрь, мне куртку протянул. Она со всеми металлическими черными кольцами и заклепками на ней никак не вязалась сейчас с той строгой белой рубашкой, которая сейчас была на нем. Застегнутая на все пуговицы, с темно-синим, почти черным галстуком. Тоже вымокшая. Так что просвечивала майка и мускулистая грудь. Плоский живот. Мышцы на плечах. Руки мускулистые. Он… выглядел крепким! По-своему.