Ветер моих фантазий (СИ)

— Не знаю. Но в Китае о нем иногда говорят. Его псевдоним… — Акира задумчиво взъерошил волосы свободной рукой, потом заправил пряди за ухо — блеснуло кольцо на его пальце — дракон, лежащий на двух шипах, — Его псевдоним… Как переводится?.. Анооо… Этоооо… Вакатта! — глаза его радостно сверкнули, — «Бездушный». Вроде того. Его стиль… Черный и белый цвет. Мрачные картины. Я запомнил его стиль.

— Так он художник?!

Они повернулись ко мне.

— Да. Ки Ра — художник, — уточнил азиат.

— Э… Ки Ра?..

— Да. Имя того парня Ки Ра.

— А ты… вы…

— Можно «ты», — он улыбнулся.

— Ты… Акира?..

— Да. Я — Акира, — улыбка стала шире.

— Похожи… ваши имена…

— Давай присядем, — предложил русский, — Отдохнем. Тебя, кажется, сильно зацепило. Я, кстати, Виталик. На случай, если ты забыла.

— Акира… Ки Ра… — задумчиво протянула я. Посмотрела на лицо державшего меня. На того, что напряженно отступал под взглядом той странной рыжеволосой.

И лица у них похожи. Странное совпадение.

Глава 6.2

Мы сидели на скамейке. Я, Виталий, Акира и Лера. Ки Ра пристроился за скамейкой, с противоположной от Леры стороны. Ему уже уточнили, что его рисунок взял Акира, но он не спешил мириться с Лерой. Почему-то у них началась неприязнь сразу и, возможно, грозила затянуться надолго.

Солнце светило мне в лицо. Зажмурилась, подставив лицо солнечным лучам. Кусок щеки холодила тень от ветки дерева. И почему-то с этими парнями и девушкой было как-то уютно и спокойно. Казалось, можно было даже спокойно заснуть.

Виталий и Акира тихо пытали Ки Ра. Не он ли известен в китайском интернете под псевдонимом «Бездушный»?.. Тот злился и отвечал, что не он. Потом русский стал допытываться о том рисунке, что они сегодня видели.

— Может, не надо? — мягко сказала Лера.

Они какое-то время молчали.

Я сидела, запрокинув голову на спинку скамейки. Жесткую. Неудобную. Потом моя голова куда-то сползла. Теплое. Странно пахнущее. Хотя и твердое. Кажется, чье-то плечо. Но сидеть так было уютнее, чем головой на скамейке, да и глаза открывать было лень. Я сильно устала…

Тихое мерное шуршанье… Возмущенный писк… приближающаяся зеркальная стена… отразившаяся в ней птица… огромная птица, странной формы из серебристого металла… Удар… боль… много боли… колющая боль в боку… падение… что-то теплое и горячее растекается возле меня…

— Нэ! Нэ! Синайдэкудасай!

Я очнулась напротив зеркальной стены. Растерянно огляделась. Проследила взглядом туда, куда пялились все — и служащие, и сидящие за столиками.

Лужа крови. Молодой парень отчаянно обнимает девушку с изрезанной на боку рубашкой. Белой. Медленно промокающей от ее крови. Кровь стекает сквозь его пальцы тонкие, длинные. Его черные волосы упали ему на лицо, смешались с ее светлыми волосами непонятного оттенка: вроде светло-коричневые, но в свете ламп слегка отливают золотом. Тусклый неясный цвет. Я смотрела, как легли друг на друга и смешались их волосы — ее тонкие и светлые, и его черные и жесткие — как они переплелись друг с другом. Я почему-то завидовала им…

Но эта зеркальная стена… лужа крови на чем-то очень светлом…

Паденье… долгое… совсем не похожее на полет…

Падение… вниз…

Все смазалось… все…

Теплые куски коснулись моего лица…

Все пропало…

— Нэ! Нэ!

Зашумели где-то сбоку, у двери, ведущей куда-то из этого помещения. Девушка и два парня втащили мужчину и женщину в какой-то уродливой тускло-синей одежде. Юноша, державший раненную, поднял голову, отчаянно взглянул на них.

И, увидев, кого они ведут, отчаянно гомоня, устало улыбнулся.

В какой-то миг его взгляд скользнул по этому помещению… по моим полупрозрачным ногам… мимо…

Отчаянно проследила за взглядом его черных глаз… незнакомых, но…

Почему-то отчаянно хотелось, чтоб он посмотрел на меня…

Взгляд его вдруг поднялся и сдвинулся. В какой-то миг мы стали смотреть друг на друга… Что-то внутри болезненно сжалось от взгляда этого незнакомца…

Мужчина сидел в своей комнате, читая текст с экрана, зависшего в воздухе… Я обошла вокруг его кресла, заглянула через его плечо на монитор. Он меня не заметил. Сидел, водя пальцем в воздухе, по некоторым строкам. Лицо серьезное, взгляд усталый.

Монитор потемнел. Текст исчез. Появилось встревоженное лицо молодого парня в светло-голубой одежде. Он что-то сказал…

Оцарапанная зеркальная стена… что-то большое, серое, смятое… металлическое… в красных пятнах… и… и что-то ужасное на матовом белом тротуаре. В одной из красноватых луж отрезанная рука. Кисть. Белая кожа, тонкие пальцы. Какие-то прохожие почти все в светлой одежде робко обступили этот кусок металла, с ужасом или брезгливостью смотрели на красные пятна на его боках…

Мужчина вскочил и бросился из комнаты…

— Нэ! Синайдэ!

Дернувшись, распахнула глаза.

Обычная улица. Привычные здания. Солнце уже скрылось за кронами деревьев ближайшего сквера. Я, кажется, заснула, пристроившись головой на чьем-то плече. Кстати, рядом приятно пахло свежей выпечкой. С наслаждением принюхалась. Села. Бок пронзила острая боль. Невольно вскрикнула, прижимая к нему руку.