Ветер моих фантазий

Он молчал долго. Так долго, что начала пугаться, вспоминая неловкую сцену в кинотеатре. Нет, тут бы, в принципе, полагалась бы обрадоваться, так как на неловкие и романтичные моменты жизнь моя настоящая была скупа, но как-то оно… Ну, что-то не тянуло меня на романтику с ним. Хотя повод вроде был. И… и вдруг стоило бы начать, а что-нибудь потом как-нибудь пошло?..

Глава 5.1

— Меня последние три месяца часто один и тот же кошмар мучает, — наконец признался парень, глядя куда-то в сторону от меня.

— Странно, такая прорва стрелялок и убитых монстров, а кошмары тебя мучить начали только сейчас!

— Да я сам в шоке, — грустная усмешка, — Но… но в этот раз все как будто иначе… я не могу забыть тот сон…

— Вроде говорят, что надо переиграть его наяву. Ну, придумать хорошую концовку.

Друг покачал головой.

— Что, такая сложная ситуация, что даже хэппиэнд сложно придумать? Помочь?

— Не могу, — парень отчаянно мотнул головой, — Я не могу его изменить! Такое ощущение, что… не могу… никак…

— Мда, тяжелый случай, — вздохнула и, чуть подумав, хлопнула его по плечу, — Не раскисай, Лий! Не помирай авансом.

Он посмотрел на меня с таким отчаянием, что мне стало страшно.

— А еще я никак не могу его понять! Этот сон… — друг вдруг вскочил. Заходил перед скамейкой взад-вперед, — И он такой жуткий… такой…

— Расскажешь? — поймала его за рукав, — Вдруг полегчает?

Виталий какое-то время смотрел на меня. Или, все же, будто сквозь меня? Так, кажись, называют этот потерянный отсутствующий взгляд?..

— Блин, я не знаю! Стоит ли?.. Но… В принципе, может?.. Этот сон… — он опустился было на скамейку возле меня, потом все-таки вскочил, опять закружил передо мной.

Отец девочки, косившийся на нас, вдруг подхватил малютку и внезапно потащил кормить мороженным, отчего та сильно растерялась. Может, подумал, что у нас тут какое-то важное обсуждение намечается, первое признание или масштабный словесный мозгобой — и предпочел не мешать. Настоящий джентльмен.

— Я вижу это порой, когда только смыкаю глаза… — голос парня звучал глухо и устало, — Ослепительная вспышка света… боль, что пронзает меня всего… мир мутнеет… расплывается чья-то тонкая рука, направленная на меня… Кашляю. Кажется, я кашляю… Что-то холодное под щекой… что-то горячее подо мной… — он резко выдохнул, — Когда я снова вижу, то передо мной молодой мужчина. Он поднимает руку к своей груди. Его ногти вдруг удлиняются и заостряются. Становятся как лезвия. И… — его передернуло, парень побелел весь.

Вскочила, встала вплотную к нему, сжала его руку. Виталий отчаянно посмотрел на меня. Потом вдруг раздвинул мои пальцы, переплетая со своими, привязывая меня к себе. Словно до жути боялся оставаться один.

— И?..

Друг шумно вдохнул, резко выдохнул, закашлялся, все более и более бледнея. Мне показалось, что парень сейчас рухнет, поэтому подхватила его и за локоть, сжала.

— Он… — Виталий тяжело дышал, — Этот мужчина… он… он вырезал свое сердце! Совершенно спокойно! Даже не дрогнув лицом. И протянул ко мне руку… руку, на которой… руку, с которой стекала кровь… на которой лежало оно… его сердце. Оно еще трепетало, все медленнее… и медленнее… последние струйки крови покидали его… — парня затрясло, я сжала его плечо сильно-сильно, до боли, чтоб обратил внимание на меня, чтобы вырвать его из этого жуткого кошмара, — Я… — друг посмотрел на меня отчаянно, — Я хочу ему сказать… чтоб он жил! Что не надо, но… — он снова закашлялся, — Я не могу, — его захлестнул новый порыв кашля, — Я не могу говорить… ничего… я задыхаюсь… я захлебываюсь… Все мутнеет… только кашель… по моим губам стекает что-то горячее… соленое…

Его еще какое-то время бил озноб. Потом Лий вроде затих. Замучено посмотрел на меня:

— Зачем?.. Скажи, зачем?! Почему он вырезал свое сердце? Почему он сделал это с совершенно спокойным лицом? Зачем протянул мне руку с этим… этим кошмаром?..

— Не знаю, — вздохнула, — Моя буйная фантазия не выдает никаких идей. Разве что…

— Разве что?.. — дернулся парень.

— Может… — задумчиво оглядела его.

Кожа Виталика вновь приобретала здоровый оттенок. Ну, не совсем, бледноват он был, но уже получше. И приступ непонятного кашля вроде как отступил.

— Может, тот ты, во сне, был ранен? И он решил отдать свое сердце тебе? Говоришь, ты кашлял, задыхался. Да, возможно, ты был ранен, в грудь, в легкое или в сердце. Ну, куда-то туда. И ты лежал в собственной крови, горячей, солоноватой на вкус.

— Н-но… — парня передернуло, — Даже если я был ранен… зачем вырывать свое собственное сердце?! Да и… он… он вообще даже не дернулся! Так спокойно… сделал все… так спокойно…

Приятель вдруг застыл. Испугалась, что у него от недосыпа случился сердечный приступ или обострилась какая-то давняя болезнь, о которой он нам с Леркой ничего не сказал, проявляя мужскую заботу из серии «я скоро помру, но вы о том знать не будете, не будете плакать до моих похорон». Как будто узнать об этом, стоя над его могилой или хладным трупом, полегче. Когда уже ничего нельзя изменить.