Ветер над островами — 2

Судов в порту хватало. Много было зеленых турецких флагов с полумесяцами, немало и красных флагов и вымпелов Овечьего острова. Так с пару десятков насчитал, так что община "вольных людей" похоже не бедствует. Но были и христианские флаги, и даже пару франкских, белых, с черным мальтийским крестом, я увидел. Не ближний им свет сюда идти.

— Иван, а это что за флаг? — показал я на белое же полотнище с изображением креста-меча и гвоздей в солнечном круге.

— Иезуиты. Их, франкский, Синод, считай. Скорее всего, это и есть тот самый пакет-бот, что ходит пленных выкупать. Я рассказывал.

— Было такое.

Левее от пристаней, к которым швартовались большие суда, была рыбачья часть порта, вплотную заставленная лодками и баркасами. Ближе к берегу рыбацких лодок тоже хватало, но здесь они были маленькими, максимум на двух человек, низкобортными, с большим косым парусом. Похоже, что вышли на вечерний лов, днем и рыба и ловится хуже, и днем ее уже продать надо, тут холодильников нет. Что наловил — тащи на рынок, на биржу. А вот ночь рыба может перележать, а с утра пораньше ее туда же.

Заскрипели доски под кранцами, яхта слегка навалилась бортом на причал, матросы начали лихо наматывать пеньковые канаты. Все, дошли куда надо.

— Петр, — окликнул я Байкина, — ну ты помнишь все, так?

— Фрол с Леонтием, братья сами по себе, я с тобой, — кивнул он. — Прикрою, случись чего.

Задание наше я в тайне не держал, сколько сюда шли, столько с бойцами думали, как все лучше провернуть. Из всех Байкин был самым опытным, лучше всех стрелял из револьвера и лучше же всех орудовал ножом, так что в ближнем прикрытии был незаменим. Поэтому он отправлялся со мной, а остальные четверо, разделившись на две пары, должны были просто прочесать район вокруг порта, запоминая улицы, заведения, проулки и проходы, чтобы нам потом ориентироваться проще было.

А экипаж в штатном режиме, только вахты усиленные, потому что, со слов что шкипера, что Глеба-боцмана, тут и в порту всякое случалось, порядка и здесь немного. Возьмут плату за стоянку, а дальше сам о себе заботься. Поэтому, кстати, палуба судна считается таким местом, куда без приглашения даже ногой ступить нельзя — могут убить, и ничего за это не будет.

Пришлось дожидаться сборщика платы, который подъехал к причалу на двуколке, сопровождаемый на удивление здоровенным и плечистым кучером с двумя револьверами, чистым головорезом с виду. Разговор сильно не затянулся — понятия "контрабанда" здесь не существовало, запрещенных товаров тоже не было. Спросил сколько стоять будем, услышал ответ, назвал сумму, весьма немаленькую, к слову, раза так в полтора больше, чем берут за стоянку в Новой Фактории, пересчитал полученные деньги, кивнул и удалился величественно. На прощание сказал, правда:

— Мы сюда всех пускаем и всем рады. Воды взять, топлива, едой закупиться, в кабаках повеселиться — всегда пожалуйста. Но если ты здесь свои приватирские дела решать начнешь, то рады тебе уже не будем. Надеюсь, что ты понял.

Пришлось сказать, что понял.

— Иван, ты все же за шкипером нашим приглядывай, — сказал я на прощание мотористу, когда портовое начальство уехали и экипаж начал расходиться.

Тот усмехнулся, оглянулся, убедившись, что Игнатий разговора не слышит, сказал мне тихо:

— Одного решили вообще не отпускать. Каждый раз с ним не меньше двоих будет.

— Ага, вот это хорошо. А то сам знаешь, зачем пришли, не хватает только, чтобы к отходу шкипер опять пропал.

— Не пропадет.

Дневная жара отступала, рабочий день в порту закончился, и освободившиеся от дневных забот морячки дружно тянулись к выходу, за развлечениями. А город, судя по всему, готов был эти самые развлечения предоставить. Когда мы с Байкиным прошли ворота, я немного удивился. Ожидал увидеть все же город, а сразу за портом начиналось какое-то беспорядочное скопление развалюх под тростниковыми крышами, среди которых направления движения можно было определить лишь по натоптанной земле — тротуары в Вольном, похоже, никто никогда не мостил, и мостить не собирался.

Похоже, что застройка шла без всякого плана, кто где клочок земли ухватил, там свое заведение и поставил. Архитектура была совсем тропическая, то есть подчас без лишних окон и даже стен, лишь навесы, столбы, ну и всякие кухни да подсобки закрыты кривоватыми досками.

— Всеми ветрами кабаки эти продуваются, — сказал я.

— Да и пусть, хозяевам до этого дела нет, — хмыкнул Байкин. — Это же для морячков, а их тут в сезон штормов и не бывает. А в другой сезон и так жарко, что деньги тратить на стены? Пьют и ладно.

— А местные где гуляют?

— И здесь, и дальше от берега, — мазнул он рукой куда-то в сторону склона, по которому город взбирался на холм.