Ветер над пропастью

- Да знаю я, кто тебя сюда поставил, - ответил Василий, - и где твое место тоже знаю. Собирай-ка свои вещички, поедешь в пехотную дивизию брать линию Маннергейма.

- Вы не имеете права…

- Имею, дорогой, имею, - и Василий дружески похлопал капитана по плечу. – Таким орлам самое место на передовой.

- Идем, Никандра, заждались тебя в полку, - сказал он Нике и вышел из помещения.

Ника продолжала летать, но уже одиночкой. Это были и разведывательные полеты, и сопровождение бомбардировщиков и перехват истребителей, но ведомых у нее не было. Война продолжалась жестокая и беспощадная. В феврале была прорвана линия Маннергейма. Но война не закончилась. Авиация продолжала наносить бомбовые удары.

Командир эскадрильи, где летала Ника, наконец, не выдержал.

- Липкина, хватит строить из себя безутешную вдову! – заявил он ей. – Я каждый день теряю пилотов! Желающих летать с тобой в паре хоть отбавляй. Выбирай себе любого новичка и вперед.

- Слушаюсь, - ответила она и, кивнув одному из вновь прибывших пилотов, вышла из казармы.

В начале марта финляндская война закончилась. Однако на западе нарастала напряженность и полк, где служила Ника, вернулся к месту постоянной дислокации.

Агора

Вернувшись в свою прежнюю квартиру, Ника еще острее почувствовала свое одиночество. Многие вещи, оставшиеся от мужа, только усугубляли тоску. От Сычевых из Швеции вестей не было, вернее они, конечно, были, только не для Ники. Левитины продолжали тренировать спецподразделения морской пехоты, хотя возраст уже давал о себе знать. Дети их продолжали служить отечеству во флотах Союза. Никита перебрался на дальний восток, аж на Камчатку, и обзавелся семьей. Анатолий служил на Балтике и ждал совершеннолетия тезки, что ни для кого секретом не было. Ника часто навещала Левитиных, но это не спасало от чувства своей ненужности в этом мире. И вот однажды, в начале июня она взяла на службе отпуск и отправилась навестить свой бывший пансионат, теперешнее детское учреждение «Агора». Почему Мария назвала его так, она не знала, это слово означало базарную площадь в центре города. Мария была женщиной образованной и не знать этого не могла, но ведь дело не в названии. Пусть в Греции это базарная площадь, а у нас детское учреждение.

Свою тезку Ника любила и часто выдавала ее за свою племянницу. Собственно, если глубоко задуматься, может, так оно и было. Но с Верой они эту тему никогда не обсуждали. Здесь правду не узнать, да и не нужна никому эта правда.

А еще Нике было интересно, как проходят тренировки амазонок. Хорошо, что Мария сохранила традицию. Женщина, владеющая боевыми искусствами уже не беззащитна, а иногда становится опасным противником для своих недругов. Если она тренирует своих девочек так, как в свое время тренировали их, то они не пропадут в жизни. Даже не обязательно применять боевые приемы, можно и в мирной жизни устроиться. К примеру, синхронные танцы могут иметь бешеный успех на сцене, если их правильно поставить. А чувство ритма у этих девочек есть.

Эти мысли проносились в голове у Ники, когда она садилась в поезд на Павловск. Затолкав свой баул под нижнюю полку она услышала знакомый голос.

- Здравствуйте, Никандра Александровна.

Перед ней стоял однополчанин, лейтенант Юрий Рубинштейн. Рядом с ним была светловолосая девушка приятной наружности и, судя по тому, как она за него держалась, она была и не девушка вовсе, а его жена.

- Позвольте представить вам, мою жену Аллу Владимировну Рубинштейн, - продолжил он.

- Очень приятно, - ответила Ника, протягивая руку.

- Можно просто, Алла, - сказала девушка.

Расположившись в купе и затолкав чемоданы молодоженов в багажный отсек, Юрий достал бутылку сухого вина и отправился к проводнику за стаканами.

- Вы в Павловск? – полюбопытствовала Алла у Ники.

- Нет, я дальше, - ответила Ника.

- А ведь дальше поезд не идет…

- Найму извозчика. Я еду в детский пансионат «Агора». Когда-то он назывался иначе…

- Ой! Мы тоже туда едем! Я там воспитывалась. Уже три года там не была, а кажется, целую вечность. Я хочу Юрию все показать, ему будет интересно. Мне шесть лет было, когда попала туда. Меня Мария Ивановна привезла из Павловского детского дома, и не только меня. У нас многие оттуда. Я там научилась кроить и шить одежду. Вот посмотрите… Это платье я сама сшила. А вы с Юрой служили вместе, да? Вы тоже военная? Вы летчица? Он рассказывал мне про одну летчицу, у нее была несчастная любовь, ее муж погиб… А как вы думаете, бывает несчастная любовь? По моему, так любовь это всегда счастье. Вот даже у Шекспира, Ромео и Джульетта, разве они были несчастны?

Тут появился Юрий со стаканами и прервал монолог жены.

- Ну вот, - сказал он, откупоривая бутылку, - давайте выпьем за знакомство.

- Я только чуть-чуть, - снова заговорила Алла, - Юра, ты ведь знаешь, что мне нельзя.

- Немножко можно, - улыбаясь казал он.

- Совсем немножко… А Никандра Александровна, тоже едет в мой пансионат. Вы там преподавали, да? А какой предмет? Я вас совсем не помню…