Ветер над пропастью

Утром Нике стало хуже, хотя она старалась держаться изо всех сил. Они были почти на середине пути и о возвращении слушать не хотела. Дождь продолжался, плащи давно промокли насквозь, одежда была влажная. Женщина с трудом сидела в седле, Сергей свернул сырую насквозь палатку, загасил тлеющие угли костра и взобрался на лошадь. Движение путников замедлилось, Нику бросало то в жар, то в холод, несколько раз она чуть не выпала из седла. Даже лошадь, почувствовав неладное, старалась ступать мягче, иногда ржанием привлекала внимание Сергея. Сам же он не ощущал ни холода, ни сырости, ни усталости, сосредоточив свое внимание на любимой женщине, отвлекаясь только то, чтоб сверить маршрут движения с картой. Во время короткой остановки, он напоил ее горячим чаем, и заставил сделать глоток самогонки. От пищи она отказалась. Сам он ограничился сухарями с вяленым мясом.

Вечером, найдя относительно сухое место под огромными деревьями, Сергей поставил палатку, разжег костер, на котором постарался просушить носки. Затем, разложил на полу все оставшиеся сухие вещи, втащил в палатку Нику, которая временами заходилась в кашле, дыхание ее было хриплым, а лицо горело от сильного жара. Сергей, не раздумывая больше, раздел ее до гола, и стал растирать  самогонкой, затем собрал оставшиеся у него и у нее сухие вещи, одел ее, а на ноги натянул еще теплые от костра носки. Влив ей в рот оставшуюся самогонку и накрыв относительно сухим своим бушлатом, он вышел из палатки и закурил. Растирая обнаженную женщину он не чувствовал никакого вожделения, только огромную нежность. Он подбросил в костер сухой ствол, когда-то большого дерева, сел неподалеку и задумался, глядя на огонь. Если бы ему неделю назад сказали, что он в сырую промозглую погоду отправится по тайге неизвестно куда, неизвестно зачем и неизвестно с кем, он бы не поверил. А теперь, он готов был на руках нести эту женщину к цели их путешествия.

Размышления его были прерваны жалобным ржанием лошадей, а затем он услышал громкий рык хозяина тайги. Сергей быстро метнулся в палатку и схватил карабин. Стрелять одной рукой было неудобно, особенно передергивать затвор, но чувство опасности ускорило его движения. Первый выстрел он сделал наобум, а четыре последующих ориентируясь на раздавшийся повторно рык. Очевидно, не все пули ушли в пустоту, поскольку послышалось взвизгивание и удаляющийся треск веток. Он вернулся в палатку, перезарядил карабин и подошел к лошадям. Животные вели себя спокойно, можно было и ему немного вздремнуть. Ника металась в бреду, иногда выкрикивала что-то непонятное, очевидно связанное с авиацией, иногда звала Вадима. Сергей старался укутать ее своим бушлатом и гимнастеркой. Сам он холода не чувствовал, все его чувства воплотились в одно, - любовь к этой женщине.

Утром, проснувшись, он сразу понял, что Ника спит спокойно, под бушлатом она вся промокла от пота. Дыхание было ровным, без хрипов. Сергей достал из мешка полотенце и осторожно обтер женщину, стараясь не разбудить. Затем, он вышел из палатки и закурил. Погода изменилась, облака исчезли, дождя как не бывало, начиналось яркое солнечное осеннее утро, правда, стало заметно холоднее, но зато исчезла промозглая сырость. Он оживил, потухший за ночь костер, поставил котелок с водой на огонь, бросил в него крупы и вяленого мяса. Природа оживала, даже лошади смотрели веселее. Вскоре из палатки вышла Ника и скрылась в кустах. Сергей снял с огня котелок, достал ложки и сухари, которые бросил в свое варево и размешал. Сзади подошла Ника:

- Спасибо тебе, Сергей, - сказала она, целуя его в небритую щеку. – Без тебя я бы не выжила… И не только я…

Сергей осторожно провел ей по лицу рукой. Женщина выглядела изможденной, но здоровой.

- Садись завтракать, - сказал он, - осталось уже недалеко. Завтра будем на месте. Я вижу здесь старую заросшую тропу.

- Я, кажется, тоже узнаю эти места, - ответила Ника, взяла ложку и начала с удовольствием поглощать еду.

В этот день они проделали не меньше семидесяти километров. Лошади бежали резво, а одежда быстро просохла на ветру. К вечеру, конечно, устали и люди и лошади, но цель была близка. Началось редколесье, а впереди маячили горы. Сергей внимательно осматривал окрестности, но нигде не заметил присутствия человека, о чем он и поведал Нике.

- И это хорошо, - улыбаясь, ответила она, - это просто замечательно.

Сергей пожал плечами и отправился искать сушняк для костра. Он уже не пытался понять что либо, всецело доверившись любимой женщине. Ночью решили не дежурить, людей поблизости нет, а о крупном звере предупредят лошади. Заряженный карабин был под рукой.

Обнимая Нику здоровой рукой, он спросил:

- Вадим, - это твой муж?