Ветер надежд

— Это реальность Вика, от неё никуда не денешься, независимо от того война или мирная жизнь. Мы замкнуты цепью потребностей в пище, одежде, удобствах, которые кто-то производит. Какие бы условия не существовали, всегда кто-то будет производить товар, кто-то будет им пользоваться, а, следовательно, будет товарообмен либо натуральный, либо, как говаривал господин Маркс «товар-деньги-товар», или наоборот, я точно не помню. А кто-то будет думать совсем о другом…

— О чем?

— О том, чтобы просто остаться в живых.

— Все верно и ты прав, я просто сердцем не пойму, как все это соединить воедино, чтобы не было того хаоса, который творится в моей душе.

— Хаос в душе может быть и в мирное время. Мы сами создаем его в себе, от неустроенности, от сложности взаимоотношений, от чего угодно. А сейчас война. Понимаешь, ВОЙНА. Мы не в силах понять и осмыслить, что еще вчера была мирная жизнь, а сегодня она неожиданно закончилась. Кто-то уже потерял родных и близких, остался без крова, потерял здоровье… Мир изменился, и даже, если все закончится благополучно, прежнего не вернуть никогда. Никто не повернет историю вспять…

— Но ведь ты смог повернуть!

— Я. Так получилось. Может быть, мой прыжок, был своего рода заложен в саму историю и не более того. А потому надо все воспринимать так, как есть, а не идеализировать мир, рассматривая его сквозь розовые очки.

— Наверно.

— Это пройдет. Мы все привыкаем к условиям жизни, и к этой привыкнем.

— Скорей бы.

— Ничего, завтра выйдем на работу, и увидишь, мысли станут совсем другие. Успокоишься, я тебя уверяю.

Я поцеловал ее, и мы пошли ужинать.

Будильник прозвенел в половине шестого, и это означало, что надо вставать. Быстро умывшись и позавтракав, мы собрали все оставшиеся продукты и, взяв их с собой, отправились к полковнику Зонину. Поймать машину долгое время не удавалось, и я стал нервничать. Больше всего не выносил опозданий и считал это одним из самых больших недостатков. Я уже подумывал, пойти в гараж и поехать на своей машине, но понимал, что в этом случае мы точно опоздаем. Однако подъехавший водитель довез нас до места, где располагался штаб, и мы вошли в кабинет полковника ровно без двух минут семь.

— Полковник натягивал на себя китель, когда мы постучались к нему в кабинет. Он спал прямо на рабочем месте и, посмотрев на часы, сказал:

— Ого, уже семь часов! Заходите.

Вика внимательно посмотрела на полковника и вдруг сказала:

— А я смотрю, вы спали прямо в кабинете? Может, позавтракаете, мы тут и продукты принесли, — и она, не дожидаясь ответа, стала выкладывать на стол привезенные продукты.

— Ба, откуда такое богатство?

— Из магазина, — неловко ответил я.

— Понятно, решили так сказать транжирить маний маний на харчи, — он с лукавством посмотрел на нас, а потом произнес, — ладно, сейчас приготовлю чай, а вы Виктория, делайте бутерброды.

— Что вы, мы уже позавтракали.

— Ничего, еще раз за компанию, знаете, здесь порой и без обеда останешься, так что лучше поешьте сейчас.

Минут через двадцать остатки еды были убраны со стола, и разложив карту Москвы, Зонин сказал:

— Вот, смотрите, что сейчас представляет столица. Заштрихованная красным, зона, подвергнутая обработке кораблями противника. А вот, — он положил поверх неё вторую карту России, — здесь указаны места, куда были нанесены удары. Видите эти круги. Рядом названия городов и объектов полностью или части уничтоженных. Эти данные, как вы сами понимаете не полные, они по мере поступления данных уточняются. А теперь смотрите, что мы получили сегодня ночью из космоса.

Он положил перед нами целую пачку компьютерных фотографий, сделанных спутниками, которые вышли на орбиту.

— К сожалению, забросить спутники удалось на низкую орбиту, так как запуск производился с мобильного ракетного комплекса. Все делалось в такой спешке.

— А что космодромы подверглись уничтожению?

— Почти полностью, даже французский в Полинезии. По Плисецку прошлись не только из космоса, но и добавили наземной атакой, там пустыня радиусом три с половиной километра. Вы смотрите, смотрите и внимательней, может быть что-то знакомым покажется.

Я взял фотографии и стал внимательно их рассматривать. На двух я увидел достаточно четкое изображение эфского боевого корабля, на других были фрагменты, точнее тени кораблей и только на последней фотографии был виден контур корабля совсем другой конфигурации. Я присмотрелся. Сомнений не было. Это был корабль Звездной Федерации. Я положил фотографии на стол и произнес:

— Это боевой корабль Федерации. Мы летали на таком. Виктория может подтвердить.

Вика посмотрела, и утвердительно произнесла:

— Сомнений нет, именно на таком корабле нас доставили на Марс, перед тем как нас захватили биокиборги.

— Черт возьми, я так и знал. Выходит, они пришли к нам на помощь, но почему они не хотят вступить с нами в контакт? Мы посылаем им сообщения, однако, никакого эффекта. То, что они нас не слышат, вряд ли.

— Судя по всему, они вряд ли вступят с нами в контакт.

— Вы так считаете?