Ветер нашей свободы (СИ)

Не знаю, может быть, показалось, но я четко услышала в его голосе удовлетворение, смешанное с облегчением — словно, сам хотел предложить мне прокатиться, но не решался. Возможно, я и правда, ему немного нравлюсь?

— Ну, что? Поехали? — спрашивает Фил, выбрасывая то, что осталось от его сигареты. На миг даже становится жаль, что больше не увижу его лица, такая кругом тьма.

— Хорошо, — отвечаю тихо и, опираясь на пенек, поднимаюсь. Жалею, что так и не взяла костыли — мне неловко, что Фил постоянно носит меня на руках. Не люблю зависеть от кого-то. Даже от такого красивого парня. — Поможешь мне дойти до мотоцикла?

— Тебе не нравится, когда я тебя ношу? — спрашивает, тоже поднимаясь и отряхивая штаны от невидимой в ночи пыли. Обиделся, что ли?

— Мне нравится, может быть, даже слишком, но я не хочу тебя эксплуатировать, понимаешь? Я же не ребенок и не твоя невеста, чтобы ты получал от этого удовольствие. Поэтому просто придержи меня за талию, а я уж как-нибудь доскочу.

— Ну, если нам обоим это нравится, то не вижу причин, чтобы прыгать, ты не находишь?

Он стоит совсем рядом, взяв меня за талию, и его дыхание обжигает. Мурашки, от которых нет спасения, скачут по моей коже галопом. Хочу успокоиться, привести мысли в порядок, но когда он настолько близко, что могу слышать сердцебиение, оставаться спокойной не получается. Он странно действует на меня — чувствую себя идиоткой. Я влюбилась в него, совсем голову потеряла, но зачем мне это? У нас все равно ничего не получится — слишком мы разные.

— Ты волнуешься? — тихо спрашивает, и от его хриплого голоса чувствую каждый нерв, будто это оголенные провода. Наверное, продолжи мы так стоять, я заискрюсь, как неисправная проводка. Надо отойти от него и бежать, куда глаза глядят. Возникшие внутри чувства никому не нужны, нужно работать, а не ерундой страдать. Любовь только помешает. — Не нужно, я не сделаю тебе ничего плохого, поверь. И вообще не сделаю ничего из того, что ты бы сама не хотела. Я могу быть в разной степени дерьмом, но девушек обижать не научен.

— Я совсем не боюсь, что ты меня обидишь, правда.

— Тогда почему твое сердце так сильно стучит?

— Не знаю.

Я не хочу ничего объяснять, не сейчас.

— Ладно, поехали, — со вздохом говорит, но руку с талии не убирает. От его прикосновения, даже через пальто, чувствую тепло. Теперь и не знаю, хочу ли уезжать отсюда, когда он так близко, прикасается так осторожно, будто боится повредить одним неосторожным движением. Мне хочется верить, что его забота обо мне — не только дань хорошим манерам, но и проявление заинтересованности во мне, как в девушке.

Чувствую, как он тихо вдыхает воздух, словно украдкой. Он, что — нюхает меня?

— Почему не едем? — нужно хоть что-то сказать, потому что, постой мы так еще хоть одну минуту, не знаю, чем это закончится. Как бы Фил мне не нравился, не готова к чему-то большему.

— Пошли, значит, раз не терпится, — отвечает с усмешкой и все-таки берет меня на руки.

— Фил, я же просила! Отпусти меня!

— Да? Не помню, извини, — смеется Филин, широкими шагами направляясь к парковке.

— Ты делаешь в этой жизни только то, что хочешь?

— Именно, — говорит и снова смеется, как будто его веселит одна мысль, что он может сделать что-то по принуждению. — Никогда не понимал, зачем себя заставлять что-то делать.

Проходит совсем немного времени, и мы мчимся на полном ходу, и ветер свистит, носится вокруг, завывает. Так и не надела шлем, как Фил не уговаривал, потому что хочу почувствовать свободу, жизнь.

Открываю глаза, оглядываюсь вокруг и понимаю, что мы едем совсем не в сторону моего дома, а в противоположном направлении. Страх, неприятный и липкий, ползет мурашками по спине. Я ведь совсем не знаю этого парня. Он странный, опасный, скрытный, у него необычные друзья, которые много пьют и заводят интрижки с легкодоступными девушками. Что от него ожидать не знаю, но он просил себе доверять, и я доверилась, хотя не имела для этого ни единой причины.

— Куда мы едем? — резко поворачиваюсь к нему и вижу абсолютно черные глаза, в которых плещется тьма. Мне не по себе от этого взгляда, в котором нет тепла, а только опасность. Какая же я дура! Сейчас он завезет меня в какую-нибудь посадку, убьет, поглумится и дело с концом. И даже брат-опер не поможет. Хочу закричать, спрыгнуть с этого чертового мотоцикла и бежать без оглядки. Но далеко ли смогу убежать? Отползти, разве что.

— Сюрприз, — ухмыляется Фил. — Ты же обещала не бояться, доверять, а сейчас паникуешь, как будто я тебе на шею удавку накинул.

— Я не люблю сюрпризы!

— Птица на снегу тебе, как я помню, понравилась. А чем не сюрприз? Так что не выдумывай и сиди спокойно.

— Тогда я была на своей территории, а сейчас ты везешь меня, черт знает куда, — стараюсь, чтобы мой голос звучал спокойнее, но не выходит.

— Посмотри вокруг, мы же уже приехали, — улыбается Филин и тормозит.

Следую его совету, хоть от сковавшего страха почти ничего не соображаю. Но проходит секунда, и начинаю узнавать это место, знакомое каждому жителю нашего города.