Ветер нашей свободы (СИ)

— Помолчи и наслаждайся сюрпризом, — говорит Фил, а я сначала не могу понять, о каком сюрпризе он говорит, но по мере того, как мы поднимаемся наверх по довольно крутой лестнице из светлого дерева, я понимаю, что он имеет в виду.

Когда мы достигаем последней ступеньки, а Фил ставит меня, наконец, на ноги, не могу поверить своим глазам: из царства шума и необузданной энергетики мы попадаем в зал с потрясающей обстановкой, о наличии которого в таком клубе никогда бы в жизни не догадалась.

— Это что? — стою пораженная красотой и уютом этого зала.

— Не ожидала? — улыбается Фил, до нельзя довольный произведенным на меня эффектом. — Это лаунж зона — место, где можно не закрывать уши и не орать, надрывая горло, чтобы другие смогли тебя услышать.

— Ох, и правда, — выдавливаю из себя, оглядываясь по сторонам. — Фил, здесь чудесно.

Обитые кремовой кожей стены, мягкие диваны, белые столики с витыми ножками, светлая мраморная стойка, за которой скучает одинокий бармен. Определенно, в этом месте мне нравится абсолютно все.

— Ты довольна? — спрашивает Филин, а я слышу в его голосе тревогу. Неужели действительно переживал, что мне может не понравиться?

— Безумно, — улыбаюсь и целую черноглазого. — А теперь корми меня.

Филин облегченно вздыхает и широко улыбается, от чего на его щеках, покрытых трехдневной щетиной, появляются очаровательные ямочки.

— Здесь даже дико орущей внизу музыки не слышно, — удивляюсь, обратив внимание, насколько в этом зале тихо и спокойно.

— Тут своя атмосфера, — улыбается Фил. — Признаться честно, я сам здесь не частый гость — обычно мы накачиваемся пивом, сидя на бочках внизу. Или в тир ходим.

— Тир в клубе тоже имеется?

— А то! Чего тут только нет, — Фил помогает мне присесть на один из светлых кожаных диванов в самой глубине заведения, подальше от лестницы.

— Ничего себе, — стараюсь удобнее умостить свою ногу и опираю костыли о стену. — Прямо не клуб, а тридцать три удовольствия.

— Само собой, развлечения на любой вкус. Здесь нам, кстати, никто не помешает, — усмехается, жестом подзывая бармена. — Виктор, принеси нам закусок на свой выбор, порцию фирменной пасты с морепродуктами для девушки и бутылку лучшего вина.

Бармен учтиво кивает и скрывается за барной стойкой, за которой, по всей видимости, находится кухня, и мы остаемся абсолютно одни.

— Твои друзья не будут тебя здесь искать? — спрашиваю, чтобы хотя бы немного разрядить обстановку, которая с каждой секунду становится все более напряженной. Даже не представляю, что со мной будет, когда я выпью вина — наверное, совсем с катушек слечу и изнасилую Филина прямо на этом диванчике, потому что градус желания между нами с каждой секундой только растет.

— Поверь мне, — наклоняется и целует меня в висок. — Здесь они меньше всего будут ожидать меня увидеть. Ко всему прочему, Викинг вряд ли кого-то сюда пропустит. Да и все мои друзья накачиваются пивом и виски в «Банке».

— А что, есть повод?

— К сожалению, — мрачнеет Филин. — Хотя им он особенно никогда и не нужен, но сегодня они пьют не без причины.

— Расскажешь? — мне хочется, чтобы он доверился мне, потому что вижу — что-то его беспокоит больше обычного.

— Не хочу загружать тебя своими проблемами, — грустно улыбается, наматывая мои волосы на палец. — Но ладно. Брэйна сегодня какая-то сволочь подрезала.

— Ох.

Больше ничего не могу сказать. Я видела этого парня всего однажды, но не могла не запомнить — такой большой, с виду надежный. Но я не почувствовала никакой опасности, исходящей от него. Скорее, я бы поверила, что гаденыша Арчи подрезали. Или отрезали его длинный язык, но Брэйн кому помешал?

— Вы знаете, кто это? Он рассказал?

— Как это ни печально, не успел, но даже того, о чем он обмолвился, хватило, чтобы озадачить меня. Знаешь, он сказал, что нападение на него может иметь какое-то отношение ко мне.

— В каком это смысле?

— Эх, если бы я только знал, — горькая усмешка касается его губ, и мне становится невыносимо грустно. Да, мы слишком мало знакомы, я совсем, возможно, его не знаю, но мне почему-то кажется, что с криминалом Филин не повязан. Но, может, я ошибаюсь, и Филин состоит в какой-то банде?

Я бы хотела еще о многом его расспросить, но к нашему столику приближается бармен, неся на красивом серебристом подносе две тарелки с мясной нарезкой, тарелку дымящейся остро пахнущей пасты с морепродуктами для меня и бутылкой вина и двумя бокалами.

— Ладно, Птичка, — улыбается Фил, когда Виктор, светловолосый юноша с круглой серьгой в ухе, расставив принесенные яства на нашем столике, спешно удаляется. — Не бери все это в голову — как-нибудь разберусь. А сейчас давай выпьем, поедим и постараемся не думать о всякой ерунде, отравляющей жизнь.

Паста оказывается фантастически вкусной и до чертиков сытной, а вино прохладным и очень легким. Когда трапеза наша подходит к концу, а на дне бутылки не плещется ни капли алкоголя, чувствую себя настолько свободной и умиротворенной, что даже удивительно — от нервозности и напряженности не осталось и следа.