Ветер перемен

– Отчего вы выбрали Брауна? – в конце концов задал вопрос молодой человек негромким голосом и даже весело.

– Вас это, мистер, трогает? – рявкнул Бекман, и на этот раз Браун не ответил.

Ровно в девять утра, когда музыканты и стюарды выстраивались у каждого трапа, где уже заняли место охранники из агентства Пинкертона, в самом дальнем конце причала вовсю кипела работа, и краны не успевали разворачиваться.

Ожидая погрузки, там стояли десятки белых ящиков в обрешетке с видными издалека крупными красными надписями «Экстельм и компания». Часть из них были высокими и квадратными, часть – плоскими, небольшой высоты, но все очень тяжелыми. Июльский день выдался жарким, возившиеся с канатами и грузом рабочие ругались. Они обдирали пальцы о пеньку, с их мозолистых рук слезала кожа. Потом кран наклонял шею, взвизгивали блоки, и еще один ящик исчезал в темном нутре парохода.

Среди готовых к погрузке ящиков появился Огден Бекман. Он вышел на свет из густой, все скрывающей тени, и его квадратная черная фигура наводила на мысль, что это солнце сотворило свою грубую противоположность. У Бекмана было сосредоточенное лицо, по нему нельзя было прочитать ничего, но он легонько потрогал один из ящиков и, наблюдая за происходящим на пристани, не сразу оторвал от него руку.

– Мистер Экстельм уже на борту? – тихо поинтересовался Бекман у второго помощника капитана, который подошел осмотреть груз.

От неожиданности помощник капитана вздрогнул. Он боялся Бекмана до дрожи в коленках. Тот вечно подворачивался там, где его меньше всего ждешь, и выискивал малейшие погрешности. «Тебе хотелось бы подловить меня, правда?»– подумал помощник капитана. – Тебе очень хотелось бы сказать, что мы небрежно обращаемся с этими чертовыми ящиками. Хотелось бы помчаться к старику и доложить, что мы не стараемся».

Но проявить к Огдену Бекману непочтение и остаться на своем посту нельзя.

– О нет, сэр, – ответил помощник. – Мистер Экстельм не любит начинать так рано. Полагаю, он с семьей не приедет до того, как мы будет почти готовы к отплытию.

Бекман продолжал смотреть на него в упор, и помощник поспешил добавить:

– Извините, сэр. Я думал, вы говорите о мистере Джордже. Турок уже на борту… – Он запнулся. – Я хотел сказать, мистер Экстельм-старший, сэр. Я не имел в виду ничего неуважительного, сэр. Просто мы всегда так говорим…

– Да, я знаю, – прервал на полуслове разговор Бекман и, повернувшись к нему спиной, направился к трапу.

Через полчаса в кабинете сына на борту судна Турок сидел, откинувшись на спинку кресла между высокими, блестевшими шелком боковинами. Бекман стоял рядом в почтительной позе. Старик поглядывал на него острыми, как у ворона, глазами, костистый нос и будто высеченные из камня челюсти находились в непрестанном движении и ни секунды не знали покоя. Дым от сигары лениво вился вокруг него, но никак не смягчал его черты. Не поворачивая головы, Турок внимательно осмотрел комнату и глубоко затянулся. Если и был на свете запах, который он любил не меньше запаха хорошей сигары, так это запах денег: неповторимый аромат сафьяновых переплетов бухгалтерских книг, обитых кожей рабочих столов, толстых ковров, полированной мебели и дубовых каминных досок. Турок одобрительно кивнул: в комнате было все, что ему хотелось, – это было место для избранных, для исключительных свершений, вдохновляюще приглушенных голосов и благоговейных взглядов. Мартин Экстельм, патриарх клана и глава «Экстельм и компания», был доволен. Корабль его сына Джорджа был именно тем, что он заказывал.

– Лучшее, что можно купить за деньги, Бекман, – тихо произнес Турок. – Еще один маленький урок. Запомни это. – Он поднял в воздух сигару и обвел комнату взглядом. – На мелочах никого не обманешь. Кроме тех, кому нравится, когда их обманывают.

– Сэр, – отозвался Бекман. Он сложил руки перед собой и потверже поставил ноги. Ни одному звуку не дозволено было проникать в святая святых, и Бекман счел за лучшее хранить молчание.

Турок полуприкрыл глаза, потом бросил взгляд на занавески и показал Бекману, чтобы тот их задернул. Когда его приказание было выполнено, Турок заговорил серьезно:

– Запомни, Бекман, – произнес он, – в этом деле я полагаюсь исключительно на тебя. Там не будет больше никого. Никого, кроме Джорджа, конечно. Это все равно, что никого. Младшие сыновья могут приносить разочарования. Ты понимаешь, что я имею в виду.

Бекман решил промолчать. Приказ есть приказ.

– Хорошо, – промолвил Турок. – Тогда мы договорились. Мы с Карлом можем управлять этим старым балбесом, Пейном, отсюда, хотя он может связываться и с тобой. С тобой может связываться и Риджуэй. У него есть расписание яхты. Ты же будешь иметь честь вести дело с самим Айвардами. Отцом и сыном. Père et fils. Сомнительная честь, сказал бы я.

Турок позволил себе коротенький смешок, переменил положение в кресле и принялся раскуривать погасшую сигару. Это означало, что деловой разговор окончен.

– Чертова штука, – сказал он, отвлекаясь. – Ну почему у мальчика нет приличной «Гаваны»? Если бы я знал, послал бы ему своих…