Ветер перемен

Нет, он совсем не похож на змею, решил Лэнир, ругаясь на чем свет стоит, тяжело отдуваясь и все равно отставая от остальной группы, как ни старался не сдаваться. Он больше похож на большое млекопитающее. Что-нибудь мускулистое и высокое, с могучими плечами и задними лапами, готовыми к быстрому прыжку. Может быть, на леопарда.

«Вы похожи на подлого леопарда! – хотелось ему крикнуть малайцу. – Он такой же бессловесный!»– Но не крикнул.

Группа быстро поднималась по заросшему джунглями склону. Иногда солнечный луч высвечивал голую спину и тут же пропадал. Все вокруг было зеленым, потом ярко-коричневым и снова зеленым. Зеленым с чернотой, синевой, ярко-красной и бледно-платиновой или бледно-серебристой окраской.

– Куда, ради всего святого, вы тащите меня? – протестовал, отдуваясь, Лэнир. – Если бы я не был князем, то мог бы бояться, что вы тащите меня в джунгли, чтобы только разрубить на кусочки и завладеть моей головой, – нервно посмеивался он. – Мне еще повезло, что я раджа-мада, а то и в самом деле можно было бы перепугаться! Готов поспорить, вы получили бы хорошие деньги за мои светлые волосы. В джунглях это очень редкая вещь, как мне говорили.

Лэнир попробовал засмеяться еще раз, но получилось так глухо и так фальшиво, что малаец и бугис только фыркнули, что не очень-то успокоило его.

– Могли бы и ответить, – недовольно проворчал Лэнир. – Не умерли бы. Можно же быть чуть-чуть повежливее. Вот в чем беда этой страны: никто не умеет себя вести.

Подъем сделался очень крутым. В горах должно быть попрохладнее, но ничего подобного. Воздух, если только это возможно, сделался еще более влажным, и стало нечем дышать, а джунгли шаг за шагом делались все более непроходимыми. За каждым поворотом Лэнира с его эскортом поджидали толстенные налитые соком лианы. Когда воины разрубали их, из них фонтаном бил сок. Но какой запах! Казалось, невозможно было продохнуть! Что-то там, под ногами, гнило и разлагалось, внизу хлюпало, и из-под земли выбрасывало струйки воды, от которой несло, как от сточной канавы. При каждом шаге зловоние делалось другим, но не слабее.

– Миленькое же местечко вы выбрали для своего лагеря, мистер Сех, – запыхавшись, усмехнулся Лэнир. И тут в голову ему пришла ужасная мысль, и он обернулся, чтобы попытаться запомнить дорогу. Никаких следов. Зарубки на деревьях, срубленный бамбук – все исчезло, Лэнир не мог даже вспомнить, с какой стороны они шли и в какую.

– Прошу вас! – закричал он вдруг. – Мистер Сех! Салех, или как вас там зовут. Остановитесь. Я же раджа-мада… Мои предки… Мой отец… Давайте вернемся на поляну. Вся информация, которая вам нужна, у меня там. На прау. Все осталось на прау.

Лэнир споткнулся, сумел подняться, но тут же упал.

– Я не знаю, чего вы хотите… – с отчаянием прошептал он, царапая руками спутанные узловатые корни. – Притащили меня сюда… Но что бы вам ни было нужно, вы получите. Даю слово. Но прошу вас, отпустите меня домой. Экстельмы… Когда они прибудут, вы… Бекман… Там есть человек по имени Бекман, который…

Бугис и ибаны продолжали быстро идти через джунгли. Стволы деревьев, листья и ветви смыкались за ними.

– …Они обещали винтовки… и вообще все, что вам нужно! – Лэнир почувствовал, как у него по щекам покатились слезы. – …Я должен вернуться до ночи… помните? Только скажите, чего вы хотите! Малаец обернулся только один раз.

– Я не Сех, – произнес он. – А теперь замолчи.

Турка снова стал разбирать кашель. Карл терпеть не мог этого звука. Он действовал ему на нервы, и Карл чувствовал, что отец делает это нарочно. Ну кому нужно столько кашлять? Это так вульгарно, так неприлично, наконец, и нечего ссылаться на инфлюэнцу. Можно подумать, что отец всю жизнь проработал в шахте или был фермером и теперь надрывается от сухого кашля. Вот и кабинет его в Линден-Лодже такой же нездоровый и какой-то заброшенный.

– Честное слово, отец, я считаю, что нам нужно пригласить врача, чтобы он осмотрел тебя, – твердо произнес Карл. Он впился руками в подлокотники кресла. Впервые в жизни он задумался, как в таких случаях ведут себя другие сыновья. «Все мы несем это бремя, у всех нас есть старые и больные, – подумал он. – Богатые ли, бедные, они цепляются за власть до самого своего последнего дыхания. Они знают, что лишиться контроля – это все равно, что умереть».

– Ты слышишь, что я сказал, отец? – повторил Карл погромче.

Турок подавился кашлем, потом буркнул:

– Этого тебе так хочется, так ведь, сынок мой дорогой! Привезти сюда какого-нибудь шарлатана, чтобы он запрятал меня в больницу! Да больницы строят только для того, чтобы бедняки не пачкали улицы, когда умирают. Вам меня не засунуть в такую вшивую дыру. Не выйдет, сэр.

– Их обрабатывают карболкой, – машинально возразил Карл, так что они никакие не вшивые, как ты изволил только что выразиться. Но конечно же, отец, я бы ни за что не порекомендовал тебе лечь в больницу, – настойчиво, насколько мог, проговорил Карл. – Просто я предложил пригласить кого-нибудь посмотреть, как ты кашляешь.

– Кто же это смотрит кашель, дурак ты.