Ветер перемен

А сегодня вечером состоялось очередное заседание коллегии Комитета по трудовым резервам при Наркомпросе – все там же, в доходном доме страхового общества «Россия», по Сретенскому бульвару, 4 (а в мое время этот дом почему-то имел шестой номер…). Собрались мы в помещении библиотеки Главполитпросвета, возглавляемого Надеждой Константиновной, которая временно предоставила для нового комитета читальный зал. Интересно, а она знает, что ей вместе со всем Наркомпросом вскоре предстоит переехать со Сретенского бульвара на Чистопрудный? Так, что-то мои мысли куда-то не туда унесло.

Перед сегодняшним заседанием коллегии меня мучила мысль, что упущено нечто очень важное. Да, конечно же! Как можно было проморгать этот вопрос! Не будет у нас успеха в массовой подготовке квалифицированных кадров для индустриализации страны, если дела с общим уровнем грамотности останутся на нынешнем печальном уровне. Поэтому сразу же с началом заседания заявляю:

– Нам следует в совершенно неотложном порядке поставить вопрос о всеобщем школьном образовании!

– Эк вы хватили! Это не нашего комитета епархия, этим Анатолий Васильевич занимается и весь его наркомат в целом! А нам свои-то дела расхлебать бы, – тут же парировал Троцкий.

– Верно, это Луначарского вопрос. И поставить его надо ребром, ибо без грамотного молодого поколения все наши потуги обеспечить массовую подготовку квалифицированных кадров для социалистического хозяйства обречены на провал. Представьте себе: развернем мы социалистическую реконструкцию, начнется расширение промышленности, потребуются не десятки, не сотни тысяч, а миллионы новых рабочих. Откуда их взять? В основном – из деревни. А как там с ликвидацией неграмотности? Мы и в городах-то еще не справились, а уж на селе… – с досадой машу рукой. – И как мы из этих неграмотных или малограмотных нормальных рабочих готовить будем?

– Все это верно, – не сдает свои позиции Лев Давидович, – но денег на это как не было в достатке, так и нет. Не припомните, что на прошлых заседаниях Надежда Константиновна о позиции Сокольникова говорила?

Однако сама Крупская не спешила поддержать своего соседа за столом заседаний, о чем-то глубоко задумавшись. Затем, прервав затянувшуюся паузу, она произнесла:

– Тут, кажется, выход можно найти. Надо только Калинина уговорить срочно поставить вопрос в повестку дня ближайшего съезда Советов.

– Почему Калинина? – не понял Троцкий.

– Да потому что партийные директивы и даже постановления Совнаркома по поводу ликвидации неграмотности у нас есть. Но и этого оказалось недостаточно, чтобы добыть нужные деньги из бюджета. А вот если мы это проведем советским порядком, через ЦИК… Тем более что Наркомпрос такой проект уже готовит.

– Точно! – Мне удается быстро схватить нить ее рассуждений. – Если ЦИК СССР примет закон о всеобщем начальном школьном образовании, а съезд Советов утвердит, то против закона, – выделяю интонацией последнее слово, – Сокольникову будет сложно упереться. Сразу, конечно, мы нужные ассигнования не получим, да и нет таких денег в бюджете. Но если предложить, например, пятилетнюю программу перехода ко всеобщему начальному образованию, то, может, и выгорит. Поэтому надо поторопиться провести это решение до начала следующего хозяйственного года, чтобы в новый бюджет уже заложить соответствующие расходы.

– Плохо только, что все равно всеобщего охвата сразу не получится, – с сожалением сказала Крупская. – Поэтому придется на несколько лет сохранить деление на категории первоочередного приема. Те, кто побогаче, имеют возможность дать детям домашнее образование – вот пусть и берут на себя эту нагрузку.

– Тут есть и другая проблема, – вставляю свое слово. – Даже если у нас средств и достанет на всеобщий охват, крестьянский быт все равно будет тянуть нас назад. Да попросту не пустят крестьяне всех детей в школу, особенно девочек.

– Верно! Без преобразования социально-экономических условий уровня культуры нам не поднять. – Это уже реплика Троцкого. – Поэтому для начала сделаем образование для детей рабочих и трудового крестьянства полностью бесплатным! Во всяком случае, в школе первой ступени, – поправляется он.

– Собственно, проект Наркомпроса такое деление и предполагает, – замечает Надежда Константиновна. – Там три категории в порядке очередности приема. Первая категория: дети фабрично-заводских рабочих, трудового крестьянства, работников просвещения, получающих пособие инвалидов и дети командного и политического состава Красной Армии и Флота. Вторая категория: дети служащих (членов профсоюзов), кустарей, ремесленников и лиц свободных профессий, не пользующихся наемным трудом. Третья категория: дети остальных граждан.