Ветер перемен

Немного неожиданный поворот. Я-то рассчитывал на совпадение своих идей со взглядами Дзержинского, надеясь действовать прямо через него. Но, похоже, глава ВСНХ считает вопрос настолько серьезным, что видит необходимость подкрепить выдвигаемые предложения не только собственным авторитетом. Ну что же – среди членов Президиума ВСНХ есть несколько членов ЦК РКП(б) и даже один член Политбюро (но тут неизвестно еще – в плюс это или в минус, ибо зовут его Троцкий…). Если они поддержат, дело может пойти вперед куда успешнее. Значит, кровь из носу, надо добиться такой поддержки.

Между тем Феликс Эдмундович подвел черту под нашим разговором:

– Я дам распоряжение разослать вашу записку членам Президиума и назначаю ваш доклад на заседание двадцать первого мая. Готовьтесь.

Итак, поддержка председателя ВСНХ у меня, судя по всему, есть. Но как отнесутся к моим идеям члены Президиума?

В четверг, двадцать первого, не без волнения прихожу в зал заседаний к назначенному часу. Сам Дзержинский и секретарь Президиума ВСНХ Станислав Францевич Реденс уже на месте. Остальные члены Президиума понемногу подтягиваются.

– Ну что, товарищи, будем начинать? Станислав Францевич, кто еще не подошел? – подождав несколько минут, обращается Дзержинский к секретарю.

Бросаю взгляд на Реденса. Довольно симпатичное лицо, выглядит моложаво… Наверное, исполнительный, дисциплинированный, собранный. Но не могу отрешиться от мысли, что в известной мне истории он стал не последним винтиком в машине репрессий и сам сделался в конце концов ее жертвой.

– Семен Семенович Лобов в командировке в Ленинграде, – отзывается Реденс, – у Владимира Николаевича Ксандрова какие-то неотложные дела в Высшей арбитражной комиссии, а Исидора Евстигнеевича Любимова Каменев не отпустил с заседания исполкома Моссовета. Все остальные на месте.

– Раз так, объявляю заседание Президиума ВСНХ открытым, – произносит Феликс Эдмундович. – Первым вопросом повестки дня стоит доклад заместителя председателя коллегии ГЭУ Виктора Валентиновича Осецкого о перспективном плане социалистической реконструкции хозяйства СССР. Тезисы вам были розданы, поэтому ограничимся кратким вступительным словом. Четверти часа вам хватит, Виктор Валентинович? – обращается Дзержинский ко мне и, увидев мой ответный кивок, предлагает: – Начинайте.

Справившись с волнением, приступаю к докладу. И уже в самом его начале следует реплика Гольцмана, недавно уступившего свой пост начальника Главэлектро ВСНХ Троцкому:

– Единственным сколько-нибудь проработанным перспективным многолетним планом является план комиссии ГОЭЛРО. Его и надо держаться.

– Абрам Зиновьевич! Я ведь не предлагаю отказываться от выполнения заданий этого плана, – стараюсь говорить примирительным тоном. – Но согласитесь, что одними трудами комиссии ГОЭЛРО нам уже не обойтись. И хозяйственная обстановка сейчас резко отличается от той, что была в одна тысяча девятьсот двадцатом году, и задачи, которые стоят перед нами, гораздо масштабнее.

Следующая реплика раздалась со стороны заместителя Дзержинского Георгия Пятакова, когда я без особого почтения затронул работу ОСВОК, специалисты которого явно тяготели к ориентации на довоенные пропорции народного хозяйства.

– Да, тут немалая доля ответственности лежит на мне, – самокритично заметил Георгий Леонидович. – Стоило ненадолго ослабить контроль над работой совещания по восстановлению основного капитала – и на тебе! Придется кое-кому мозги вправить, чтобы они крохоборством не занимались и не молились на затухающую кривую развития. Нам нужен революционный рывок вперед, без оглядки на нормы царского времени!

Дальше некоторое время меня слушали не перебивая. Общие слова о том, чтобы, используя преимущества плановой системы, максимально мобилизовать внутрипромышленные накопления и сконцентрировать их на создании современных отраслей промышленности, встречались благосклонными кивками. Затем я заявил:

– Чрезвычайно важно не упустить из виду настойчивое продолжение работы по рационализации промышленности, подъему качества продукции, проведению режима экономии, по изгнанию всяческой бесхозяйственности. Иначе мы можем бездарно растратить и без того не слишком великие ресурсы и не получить того результата, на который вправе рассчитывать. – Едва прозвучали эти слова, как тут же в комнате поднялся шум.

Первым отреагировал нетерпеливый Гольцман:

– Вы тут толкуете о режиме экономии, о рационализации, а на деле это оборачивается срезанием расценок и нажимом на рабочих! А ведь никакого движения к социализму не будет без подъема обеспеченности и культурного уровня нашего рабочего класса. Вы же о росте зарплаты даже не заикнулись, а качество вам подавай, рост производительности подавай!