Ветер перемен

– Мне осталось совсем немного, – оставляю реплику Троцкого без ответа. – Надо обратить внимание на состояние нашей торговли. Кооперация наша все еще сидит на государственных дотациях, а в благодарность за это раздувает накладные расходы и, соответственно, задирает цены.

– Вот-вот, – поддержал меня Феликс Эдмундович, – горазды склонять насчет ее социалистичности, а она все на помочах и лупит потребителя не стесняясь.

– Думаю, тут партийным окриком дела не решишь. Сам потребитель должен быть организован, чтобы кооперация не злоупотребляла монопольным положением. – И разъясняю свою мысль: – Во-первых, нужно активнейшим образом затаскивать потребителя в низовые органы кооперации, не только дав им права по ревизии расходов и определению ассортиментной политики, но и поддержав их практическое осуществление помощью специалистов из ЦКК – РКИ. Пусть в этом Валериан Владимирович поможет – думаю, на вашу просьбу, Феликс Эдмундович, он отзовется. Во-вторых, нужно и в промышленности обеспечить противовес монопольному положению некоторых синдикатов и трестов, создав объединения потребителей различных видов продукции.

– По последнему пункту пока не готов сказать ни «да», ни «нет», – отозвался Феликс Эдмундович. – Это надо обдумать.

Для остальных слушателей эта мысль также оказалась в новинку, и они молчат, не спеша сформулировать свою позицию.

Поерзав на жестком стуле (не зацепиться бы штанами за гвоздик, немного выступивший над поверхностью!) – право слово, засиделся уже, вот и собственный зад об этом сигнализирует, – веду разговор к концу:

– Пока эта ситуация не исправится, нам не стоит торопиться с вытеснением частника, ибо он составляет единственный конкурентный противовес монопольному положению организаций госпромышленности и кооперации. – На этом месте делаю акцентированную паузу. – И последнее. Составление перспективного плана, скажем, на пять лет, даже если будет определенная директива съезда, – дело заведомо не такое быстрое. Еще более небыстрое дело – подготовить все необходимые условия для перехода к развернутой технической реконструкции по всему фронту народного хозяйства. Вот на этот подготовительный период нужно сконцентрировать наши усилия в области производства на трех важнейших направлениях. – Делаю передышку и протягиваю руку к графину с водой (что-то в горле пересохло – и одновременно вся спина мокрая от пота). Однако графин слишком далеко от меня. – Григорий Ипполитович, – обращаюсь к главе Нефтесиндиката Оппокову, сидящему рядом, – не плеснете мне водички? – Оппоков поворачивает ко мне лицо (большой открытый лоб, зачесанные назад волосы, оригинально подстриженная бородка, спускающаяся от нижней губы вниз узкой полосой…) и, ухватив графин за горлышко, с бульканьем наливает воду в стакан.

Феликс Эдмундович, обратив на это внимание, поворачивается к Реденсу:

– Станислав Францевич, распорядитесь, пожалуйста, чтобы членам Президиума чайку принесли.

Между тем, получив от Оппокова стакан с водой и бросив ему «благодарю вас!», утоляю жажду и возвращаюсь к выступлению:

– Первое – расширение производства металла. Не буду на этом останавливаться, потому что вам эта проблема известна гораздо лучше, чем мне. Второе – расширение производства тракторов и сельхозмашин. Нужно всеми силами форсировать начало строительства уже проектируемого большого завода сельскохозяйственного машиностроения в районе Ростова-на-Дону и строительство тракторного завода. Начинать надо уже в этом году, в крайнем случае – в следующем! И третье – нужно подготовить резкое расширение производства стройматериалов, строительных машин и механизмов, а также специалистов и квалифицированных рабочих для капитального строительства. Все сказанное мною достаточно конкретно сформулировано в переданной вам записке, – хлопаю ладонью по картонной папочке, лежащей на столе, и поднимаю глаза на Дзержинского. – Я закончил.

– Так, товарищи, переходим к обсуждению, – заявляет Феликс Эдмундович.

В этот момент дверь зала заседаний отворяется, и входит секретарша – строгая дама лет тридцати с небольшим, одетая не без определенного изящества. В руках у нее поднос, заставленный стаканами в подстаканниках, в которых налит исходящий паром горячий чай.

Почти сразу вслед за ней в дверях показывается Исидор Евстигнеевич Любимов. Краем глаза замечаю какую-то тень, быстро промелькнувшую у его ног. Или мне показалось?

– Что же вы к шапочному разбору появляетесь? – укоризненно спрашивает председатель ВСНХ.

– Вот про Каменева дружно говорят, что, дескать, очень мягкий в обхождении товарищ, – оправдывается Любимов, – а попробуйте-ка сами у него с заседания вырваться!

Наконец чай роздан, Исидор Евстигнеевич устроился на стуле, и начинается обсуждение.

Первым в драку ринулся Пятаков: