Ветер перемен

— Сир, — произнес министр иностранных дел, приглашая его двигаться дальше. К кавалеристам — двум полкам, которые собирались продемонстрировать свою выучку. Тоже образцово-показательные. Чтобы потом отправиться инструкторами в другие.

— А где артиллерия? — поинтересовался Людовик, осмотревшись. — Пехота есть, кавалерия есть, а пушки куда подевались?

— Мы пока не начали реформирование артиллерии, — произнес Камиль.

— Отчего же?

— У нас очень мало сведений по русской артиллерии. Мы просто не понимаем в чем причина ее крайне высокой эффективности. Проведя опыты с 6-фунтовыми пушками мы не смогли добиться даже близко такой же дальности.

— И как скоро у нас появятся все необходимые сведения? — поинтересовался король у Кольбера.

— Мы работаем над этим.

— Сколько времени?

— В этом, может быть в следующем году. Русские не берут иностранных офицеров в артиллерию. И выяснить что-то обычным образом довольно сложно. А их люди не болтают.

— Совсем никто?

— У нас плохо с агентурой в Москве.

— А купить не получится?

— Русские не спешат делиться своими военными секретами. Что-то что на виду мы смогли узнать. Но они последние годы стали в этом плане удивительно скрытными.

— Может быть можно у них эти секреты просто на что-то выменять? — спросил маршал.

— На что? — воскликнул несколько раздраженным тоном Кольбер.

— Это к вам вопрос, — серьезно произнес Людовик. — Вы же поддерживаете переписку с принцем. Вот и спросить прямо. Возможно, русских что-то заинтересует.

— Так принц и является источником этой скрытности. Он и прикладывает усилия, чтобы окружающие знали поменьше о русской артиллерии.

— Спросите, — с нажимом произнес король.

— Конечно спрошу. Только не хочу вас обнадеживать, сир. Он если и согласится, то заломит чрезвычайную цену. Это ведь он превратил свою женитьбу в общеевропейские торги. По самым скромным оценкам в Россию уже занесли где-то монетой, где-то иным свыше десяти миллионов талеров. И торги не окончены. Причем хитрые торги…

— Я в курсе, — отмахнул король…

* * *

Алексей ехал верхом вдоль реки в сопровождении небольшого эскорта. Два десятка местных казаков. Рядом по реке Белой медленно выгребал пароход. Чтобы не обогнать и не уйти вперед.

Царевичу надоело бесконечное сидение в каюте, и он решил размяться. Поэтому из Перми, в рамках общей ревизии, направился в Уфу. Беспокойный и сложный регион, с которым, впрочем, у него были связаны большие планы…

Что-то свистнуло.

Еще.

Еще.

Алексей даже толком не понял, что происходит.

Огляделся и ахнул — в казаков его эскорта летели стрелы. И многие из них уже достигли своих целей. Вон — люди или с коней падали, или хватались за свои раны, припадая к животным, а то и заваливаясь неестественным образом.

Кто-то бросился в атаку, пытаясь взять в белое оружие нападающих. Но тщетно. Тех оказалось слишком много.

Алексей и несколько человек вокруг него ринулись к берегу.

В царевича не стреляли.

Было видно — хотят захватить.

Поэтому он попытался добраться как можно скорее до берега. Прыгнуть в воду и плыть к пароходу, где хватало вооруженных людей. И на котором не так-то просто было его достать.

Но тут словно чертики из табакерки, из прибрежных зарослей выступили какие-то воины. На вид степные. Только царевич в них не сильно разбирался и распознать принадлежность не мог.

Свистнули стрелы.

И спутники Алексея, помогающие ему прорваться к берегу, полетели на землю. Они явно нападающим не требовались.

Царевич достал клинок.

Расчет был прост. Если он им нужен живым, значит стрелять в него не станут. Равно как и бить сильно. Скорее попытаются скрутить. Значит ему нужно было, действуя отчаянно, рваться вперед. К воде. В которой виделось его спасение.

Он покрепче перехватил свою тяжелую и очень опасную на вид валонку. Насупился. И ударив коня шпора попытался резко ускориться, пробиваясь на своем жеребце сквозь неприятеля.

Но в этот момент откуда-то сзади прилетела чушка и ударила его по спине. То ли полено, то ли еще что. Однако он не удержался на коне, который встал на дыбы. И вылетел из седла.

Несколько секунд и на него уже навалились, начав вязать.

Было видно — пароход повернул к берегу.

Стали раздаваться грозные крики. И даже отдельные выстрелы.

Еще несколько минут и на берег высадится до зубов вооруженный десант. Но этого времени у них не было. Наспех связанного Алексея положили на коня. Как тюк. И в темпе стали отходить. Уводя заодно и коней казаков. Чтобы люди царевича ими не воспользовались…

* * *

Петр пил.

Недавно прошел симпозиум. В обычной для царя форме. Вот он и перебрал по своей дурной привычке. На утро решил подлечиться. Увлекся. И вот уже который день пытался прийти в себя, уделяя излишнее внимание врачеванию по схеме «клин клином». Получалось не очень…

— Государь! — воскликнул вошедший Ромодановский.

— Что? Добыли доброго рассолу?

— Беда государь!

— Что? Не нашли?

— Чума!

— ЧТО?! — аж лицом спал царь.

— Только что пришли сведения, что в Крыму началась чума.

— Только в Крыму? — резко протрезвев, спросил Петр Алексеевич.

— Пока мы ведаем только о нем. В Кафе, говорят, началось. Корабль привез, как обычно и бывает.