Ветер перемен

- Сегодня разве был футбол? - настойчиво продолжала допрос мама.

- Был, конечно. Иначе бы мы и не пошли.

Мама помолчала, словно обдумывая, какой вопрос задать.

- Но ведь матчи не проводят так рано.

А вот об этом я не подумал. Сейчас было всего десять часов. А ведь именно в это время обычно начинается игра. Может, соврать маме еще раз и сказать, что на самом деле сейчас тринадцать часов? Думается мне, она распознает обман. Возможно, она ослепла и наполовину оглохла, но вряд ли потеряла чувство времени.

- Просто когда я пришел, а это было часам к шести, я помог подготовить поле к матчу, потом немного поиграли и я пошел. Все просто, - как можно веселее и беззаботнее сказал я.

Мне показалось, мама хотела спросить что-то еще, она уже даже раскрыла было рот, но, наверное, передумала. И слава Богу, мне уже надоело лгать ей.

В былые времена она могла запросто распознать, вру я или нет. Когда говорю неправду, я почему-то часто-часто моргаю. Непроизвольно, конечно, даже не замечая этого. А мама вот подметила, и провести ее было очень сложной задачей.

Я осведомился о мамином самочувствии. Ответ можно было предугадать заранее - как бы плохо ей не было, она всегда отвечала: "Нормально". Про свою слепоту она ни словом не обмолвилась.

Я и мама долго сидели молча, в абсолютной тишине, и только снаружи до нас доносился какой-то шум, но мы не прислушивались к нему. У каждого из нас голова была забита своими мыслями. Первой тишину нарушила мама.

- Зря ты сегодня в футбол играл, ведь завтра, насколько я помню, у тебя дежурство.

- Да, верно. Я совсем немножко, это же наоборот полезно.

- Ну смотри, как бы у тебя завтра переутомления не было...

- Ничего, мам. Все будет в порядке, - заверил я маму, хотя сам был совершенно не уверен в правдивости своих слов. Кто знает, что еще ждет меня впереди. Вылазку на "Достоевскую" я тогда посчитал обыкновенной прогулкой, а чем она в итоге обернулась?

Вдруг мама зашлась в сильном и очень громком кашле. Она кашляла и тело ее содрогалось от этого. Мне было больно смотреть на нее. Мне хотелось помочь ей, но что я мог сделать? Позвать на помощь? Не думаю, что нужно кого-то беспокоить из-за кашля. Принять лекарство? Да какое к черту лекарство? Их в метро отродясь не видели. Оставалось надеяться, что кашель вскоре пройдет сам собой. Но он прошел только через минуту.

Лицо мамы выглядело измученным и все было залито потом. Я взял с "тумбочки", на самом деле являющейся четырьмя вбитыми в деревяшку железными трубами, относительно чистый кусок материи и вытер мамино лицо.

- Спасибо, сынок!

- Не за что, мам!

На минуту в палатке повисла гнетущая тишина. И лишь только мерное вздымание одеяла, которым была накрыта мама, говорило мне о том, что в ее теле еще теплится жизнь.

- Ну, я пойду, пожалуй, - сказал я наконец, угадав, что ей нужен покой.

Вместо ответа последовал лишь легкий кивок и я, попрощавшись с мамой, вышел из палатки.

* * *

Мое сердце разрывалось на части. Мама была очень, очень плоха. Еще день назад она не могла встать с постели из-за слабости и изредка покашливала. Теперь все стало намного хуже. Она потеряла зрение и частично слух, силы почти окончательно покинули ее. Сухой, продолжительный кашель сотрясал все ее тело чуть ли не каждые пять минут. И все это произошло за какой-то один день.

Плюс ко всему Маша пропала и кто знает, что с ней. Жива ли? Что с ней сделали эти ублюдки-"красные"?

Что же будет дальше?..

...Почувствовав, что ноги меня больше не держат да и глаза слипаются, я вошел в свой вагон 10280, лег на сиденье и почти сразу же погрузился в сон - туда, где я мог хотя бы на время забыть о всех своих тревогах и печалях...

* * *

- Вставай, соня! Вставай, черт тебя дери!

Меня трясли за плечо. Больно трясли. Еще окончательно не проснувшись, я отстранил от себя нарушителя спокойствия и, протерев глаза, придал своему зрению прежнюю резкость. И хотя за годы, проведенные в полутемном подземном мире, глаза мои лучше видеть не стали, а наоборот, - для хорошей видимости мне нужны были очки на минус две диоптрии, - картинка складывалась более-менее четкая.

- Юра? За коим ты меня будишь? - взбесился я. - Жить надоело?

- Олег! - спокойно, и мне даже показалось, немного властно, произнес Юра. - Если ты не забыл, сегодня наше дежурство. И я скажу тебе огромное человеческое "спасибо", если ты наконец-то соблаговолишь встать и в скором темпе приведешь себя в порядок, чтобы мы смогли отправиться на "Лиговский проспект" и сменить Димона и Серого.

Услышав это, я вскочил как ошпаренный, так как совершенно забыл про сегодняшнее дежурство.

- И советую тебе поторопиться, так как из-за того, что ты не хотел просыпаться, мы немного опаздываем, - добавил Юра, постучав пальцем по защищенному стеклом циферблату своих наручных часов.

Спустя пять минут я был в полной боевой готовности.

- Ну, можно выдвигаться!