Ветер перемен

Компьютер тихо пискнул и начал считывание, на экране замелькали схемы и цепочки ДНК, поползли строчки данных. Эфа внимательно просматривала выдаваемую машиной информацию, анализируя её и запоминая всё до малейшей детали. Это было необходимым условием. Если она упустит даже самый незначительный нюанс, то последствия могут быть фатальными. А такой поворот событий не входил в планы Её Величества. Диин молча наблюдал за ней, ожидая, пока она придёт к каким-нибудь выводам. Эфа помолчала, восстанавливая в памяти только что прочитанный текст, и тихо выдохнула:

— Ты уверен, что не с-с-сможешь уменьшить вероятнос-с-сть летального ис-с-схода при изменении?

Хальзар беспокойно пошевелил крыльями, и Эфа ощутила, что этот вопрос волнует и его самого. Диин промолчал: похоже, принялся заново анализировать имеющиеся у него данные. Императрица не торопила его; внимательно наблюдая за малейшими изменениями эмоционального фона, она терпеливо ждала ответа. Время ещё позволяло. Наконец Хальзар вынырнул из своих размышлений и уверенно заявил:

— Уменьшить вероятность летального исхода до одной сотой процента можно только при условии полного контакта, а это подразумевает взаимопроникновение сознаний на таком уровне, что скрыть что-либо от партнёра будет просто невозможно.

— Человечес-с-ское с-с-сознание этого прос-с-сто не выдержит. — Эфа тихо зашипела, не пытаясь больше скрыть раздражение. — Он с-с-сойдёт с-с-с ума раньше, чем вс-с-сё закончитс-с-ся. От жизни в доме для умалишённых будет мало толку!

— Необязательно. — Хальзар поднял на Императрицу сияющий взгляд. — Если ты сможешь взять взаимопроникновение под свой контроль и блокировать его память…

Эфа замерла, обдумывая новую мысль. А ведь это могло получиться! Ей, с её абсолютной памятью, взаимопроникновение грозит разве что дополнительными подробностями из жизни человека, а если его сознание изолировать от потока информации, то он в худшем случае отделается головной болью. Великолепно! Стоит опробовать на ком-нибудь только что найденный способ решения проблемы. Заодно неплохо бы посмотреть на побочные эффекты…

— Хальзар, нужно провес-с-сти ис-с-спытание!

Диин задумчиво окинул взглядом лабораторию и поинтересовался:

— На ком?

— На человеке, ес-с-стес-с-ственно! Подопытные животные в данном с-с-случае не годятс-с-ся. — Эфа стремительно развернулась и покинула порог лаборатории, с которого она не сдвинулась во время всего разговора. — К тому же мне надоел их запах!

Диин проводил взглядом удаляющуюся фигуру Императрицы и пожал плечами. Этот человеческий жест он перенял у Лотана, который уже довольно давно вынужден жить в покоях его сестрички, и считал, что он как нельзя лучше характеризует отношение разумного существа к ситуации, не поддающейся никакому контролю. Впрочем, контролировать женщин — слишком трудоёмкое и неблагодарное занятие. Всё равно из этого ничего не получится. А сколько сил придётся затратить…

Эфа стремительно шагала по тускло освещённому коридору дворцового тюремного блока, перебирая в голове данные по содержащимся там заключённым, одновременно следя за тем, чтобы многочисленные датчики движения и визуального наблюдения её не обнаружили. Нет, никто не задал бы ни единого вопроса, даже встретив её здесь, и тем более никого не заинтересовала бы внезапная кончина одного из заключённых, в имперской тюрьме это случалось сплошь и рядом, но зачем давать пищу для размышлений Рилу, который и так уже наблюдает за ней чересчур пристально…

Свернув за угол, Эфа внезапно остановилась, удивлённо приподняв уши. Сложный сенсорный замок блокировал дверь, которая ещё вчера была открыта.

«Новый узник? Когда он успел здесь появиться? И почему она о нём ничего не знает? — Эфа насторожилась, внимательно обследуя пространство вокруг себя всеми доступными ей чувствами. — Вокруг никого. Только заключённый громко дышит во сне в своей камере. Кстати, а за что его сюда сунули?»

Эфа сосредоточилась и проникла в спящее сознание того, кто находился за дверью.

Человек был молод. Он пребывал в этом мире не больше пятидесяти лет. Жизнь не слишком интересная и насыщенная событиями, если бы… Холодом резанула голодная ненависть. Ненависть, которую так и не удалось насытить. И никогда не удавалось. Липкая сладость крови. Кровь почему-то всегда сладкая, что бы ни говорили эти глупые врачи. Сладкая, а не солёная. Она растекается по языку, и сердце пропускает удар, наслаждаясь её вкусом… И боль… Боль, от которой кричат… Крики так похожи на музыку. Чудесную, неземную музыку… Так, наверное, кричат грешники в преисподней Саана… Вот где звучит поистине великая музыка!! А у него никак не выходит создать такую музыку… Его музыка недолговечна… Несколько часов — и всё. И всегда звучит только один голос. А как бы хотелось, чтобы их было много, чтобы они сливались в симфонию звуков, чтобы отражался в них пик страдания! Но ему это не удаётся. Пока не удаётся… Со временем у него обязательно получится, и кровь будет ласкать язык, а в ушах звенеть неземная музыка, полная боли…