Ветер под моими крыльями

– Да, – спокойно ответил Макс, нашел глазами Валери и подмигнул: дескать, следи, чтобы все было в порядке. Она была его индикатором, зашкаливавшим, если он что-то делал не так.

– Приготовились! Тишина на площадке! Мотор! Начали!

Сумрачная комната, шатающийся стол, стул, на котором сидит человек, которого играет Макс. У окна стоит подросток – его старший сын. Долгое молчание.

– Сонни спрашивал: а правда, что египетские пирамиды построили инопланетяне?

– Правда, – говорит Макс и аккуратно соединяет крохотные проводки. Он служил в армии, был сапером. Он знает, как изготовить взрывчатку. Он сейчас ее доделает и выйдет на площадь, требуя справедливости. – Все правда, во что ты поверишь.

Они говорят не о пирамидах, и оба это знают.

– Почему ты уходишь?

– Потому что я хочу, чтобы с вами все было хорошо.

– Ты нас бросаешь.

– Нет, Джейми, я вас люблю. Я вас никогда не брошу.

– Ты говорил по телефону, что умрешь. Я слышал.

Макс резко поднимает голову.

– Я никогда тебе не врал. Посмотри на меня и скажи, что ты не хочешь, чтобы я умер.

Бомба уже готова.

– Я всегда тебя ненавидел, – буднично говорит Джейми, – но сейчас не хочу.

Макс протягивает ему бомбу.

– Если ты меня ненавидишь, так, как раньше, дерни за красный провод и пойдем со мной, черт тебя дери.

– Ты псих, – говорит Джейми, отступая в угол. – Ты псих, папа.

Макс аккуратно кладет бомбу на стол и тихо говорит ей:

– Да, я псих. Только ты не ненавидишь меня, Джейми. Ты меня любишь. Хотя нет. Это больше, чем любовь: мы друзья. Так что ты меня простишь.

– Дурак! – кричит Джейми и выбегает из комнаты. Макс встает, берет бомбу и аккуратно кладет ее в карман.

– Стоп! Снято.

Валери моргнула. Как всегда, когда Макс играл, она словно проваливалась в иную реальность. Она не могла переключаться так легко, как он. А Эвершед уже смотрел на нее вопросительно, прищурившись. Валери кивнула и подняла большой палец.

– На сегодня все. – Стэнли Кейз, приятный человек лет тридцати, был на этой съемочной площадке одновременно лучшим другом всем и кинобогом. Через несколько лет его картины будут в золотом фонде американского кинематографа, сомнений нет. – Спасибо, дамы и господа, работа с вами доставляет мне истинное удовольствие. Поаплодируем же друг другу.

Валери похлопала в ладоши, наблюдая, как гример усаживает Макса, чтобы смыть грим. Нужно срочно увозить Эвершеда, пока он не заснул прямо в этом кресле. Валери двинулась к Кейзу, чтобы узнать расписание на завтра.

– Не раньше двенадцати, я думаю, – ответил задумчивый режиссер. – Утром у нас немного другие планы, так что мистер Эвершед может выспаться.

– Мечтайте, – фыркнула Валери, – у него привычка вскакивать ни свет ни заря.