Ветер подскажет имя

– Да, вы правы. Приглашение на аукцион – моя работа. Сожалею ли я о небольшом обмане? Нет. А дальше… Пожалуй, дальше игру можно назвать честной. Мы оба знали, у кого какие карты на руках, а уж в какой последовательности предъявлять их, каждый выбирал сам. И давайте я скажу совсем уж крамольную вещь: я получал удовольствие не только от своих слов и поступков, но и от ваших. Спасибо Матвею Глинникову, что из всех нотариусов того времени он выбрал именно вашего предка.

– Позаботьтесь о «Полтаве», она заслужила этого, – ответила Катя, и ни один мускул не дрогнул на ее лице.

Федор кивнул, подошел к сумке, осторожно поднял и положил ее на стол. Расстегнул молнию и достал корабль и подставку.

– Третья пушка? – уточнил он.

– Да, одно простое нажатие.

Корабль вскинул мачты и мгновенно притянул к себе не только внимание, но и свет. Картуш в обрамлении пальмовых ветвей, победное название корабля, лавровые венки, две одинаковые, симметричные фигуры Георгия Победоносца, двуглавый орел, держащий карты четырех морей, знамена, пушки, копья… Федор стоял неподвижно и впитывал все элементы декора «Полтавы», он не услышал, как Катя развернулась и тихо ушла.

Уже в лифте она торопливо написала сообщение

Горину:

«Сергей Юрьевич, работа над статьей и интервью идет полным ходом. Материал собран. Я уеду на несколько дней к подруге за город, хочу сосредоточиться в тишине, чтобы результат превзошел все ожидания. Мобильная связь там плохая, так что не теряйте меня».

Поднявшись в номер, Катя переоделась, выбрав удобные джинсы и мягкую голубую рубашку в тонкую синюю полоску, хладнокровно собрала все вещи, два раза проверив, что ничего не забыто, и покинула отель. Поварская улица встретила ее знакомыми магазинами и остановками, шелестом зеленых листьев деревьев, стаканчиком пломбира, купленным в ларьке по пути, дорожкой, ведущей к подъезду.

Горину Катя немножко соврала, но это была вынужденная мера предосторожности. Сейчас ей нужно побыть одной, и не следует никому знать, до какой станции будет куплен билет на электричку. Бронницы. Она поедет в Бронницы. И проведет там прекрасную неделю с ноутбуком, ароматным чаем, вареньем, незамысловатой едой. И пусть мысли переплетаются вьюнами, а сердце требует остановки и признания, там, вдалеке от города, природа и крыша родного дома укроют ее от любой боли и воспоминаний.

Катя собралась в дорогу, сложив в компактный чемодан на колесиках самое необходимое из одежды и еще чай, кофе, сахар, соль, гречку, овсянку. Ощущение, будто она отправляется в дальнее путешествие, вызвало улыбку. В магазине она купила песочное печенье, две шоколадки, хлеб, сырокопченую колбасу и банку тушенки, чтоб как в детстве. Разве можно променять все это богатство на какой-нибудь чизкейк или многосложную пасту с креветками?

В Бронницах мобильная связь была не очень хорошей, иногда приходилось подниматься на горку, чтобы отправить сообщение или позвонить. Решая сразу поставить окончательную точку после истории с «Полтавой», Катя отправила номер своей банковской карты Мелихову из электрички. Он не ответил.

Газовый баллон давно был пуст, и Катя вытащила из сарая небольшую одноконфорочную плитку, чайник закипел, из носика повалил пар, и в очередной раз вспомнились слова бабушки: «А ты не раскисай, подумаешь, судьба выкинула фортель! Руки, ноги, голова есть? Вот и пользуйся».

Очень скоро участок и дом превратятся в сказку. «Я все для этого сделаю».

* * *

Давным-давно…

Матвей отошел от мольберта и недовольно сморщился. Не получалось. Не имея особого таланта к рисованию, он время от времени брался за кисти и краски. С каждым разом выходило все лучше и лучше, но до Карла Павловича Брюллова еще далеко. Матвей засмеялся над нелепым сравнением и вытер руки неровной полоской льняной ткани. А может, все дело в том, что ему сейчас мешают чувства? Обернувшись на полотно, сконцентрировав взгляд на нежном, трогательном лице Александры, он провел рукой по волосам, убирая их от лица, и направился в угол мастерской. Там лежал на боку почти готовый макет парусного линейного корабля четвертого ранга «Полтава».

– Осталось сделать пятьдесят четыре пушки…

Так случилось, что жизнь Матвея всегда была неспокойной, еще в детстве он мастерил из дерева различное оружие, повозки с лошадьми, шкатулки, настольные подставки для письменных приборов, игрушки, приходящие в движение от маленьких рычажков, и многое другое. Родители высказывали недовольство и запрещали тратить на это время, считая увлечение сына совершенно ненужным и даже неловким баловством.