Ветер полыни

Не обращая внимания на тупую боль в отбитых ребрах, стражник отшагнул в сторону, хладнокровно крутанул над головой «морского ежа»,[22] изменил поворот кисти и бросил шипастый шар в лицо врагу. Отпрыгнул от начавшегося валиться вперед набаторца и, не мешкая, хлестким движением стеганул кистенем по башке перебиравшегося через стену бойца. Тот, разжав руки, рухнул с лестницы, увлекая следом за собой еще троих.

— Толкайте ее, лопни твоя жаба! — заорал Лук.

Тут же подскочили четверо воинов и с помощью рогатин начали отталкивать лестницу. Лук тем временем быстро осмотрелся. Бой подошел к концу. Всех, кому удалось закрепиться на стене, порубили в мелкую капусту.

— Отвалили, — с облегчением выдохнул он, перекинув кистень через плечо. Топор стражник потерял в схватке и подхватил первое, что тогда попалось под руку.

Сплюнув на ладонь, Лук придирчиво изучил плевок. Не обнаружив крови, вытер пальцы о промокшую куртку.

— Они не собираются расходиться по домам, — зло бросил один из солдат. — Сейчас придут в себя, и для нас опять найдется работа.

— Хрена найдется, — не согласился другой. — Смена. На сегодня мы отвоевались.

— Хорошо позабавились, — к Луку подошел Га-нор, который рубился в первых рядах.

— Ничего себе веселье! Бок болит страшно, и топор потерял.

— Где это?

— В бою, лопни твоя жаба. Где ж еще? Улетел за стену. Так что я вот. С обновкой.

Северянин посмотрел на то, как друг держит рукоять кистеня, на то, как переброшена цепь через его плечо, и шипастый, не слишком чистый шар, болтается за спиной. И ничего не сказал.

Они спустились по узкой винтовой лестнице. Один раз пришлось остановиться на нижней площадке, пропуская вперед носилки с ранеными. По просторному крепостному двору двигались солдаты и лекари. Чуть в стороне от всех работали шестеро кузнецов. Кто-то правил оружие, кто-то чинил пробитые доспехи. Рядом с небольшими кузнями разгружали уголь, и сержант костерил двух угрюмых рядовых. Мимо Лука и Га-нора прошел Огонек. Маг направлялся к Салатным воротам, до которых отсюда было не больше четырех десятков ярдов.

— Северянин! — окликнул сотник. — Бери Жабу и идите жрать, пока котел не опустел. Сегодня, благодаря доброте капитана, двойные порции.

— Сколько раз можно говорить, что я не Жаба, лопни твоя жаба!

— А ты побольше ее поминай. Еще не так назовут, — следопыт направился в сторону караулки.

— Это ты на что намекаешь? Как назовут?

— Блазгом.

Стражник поперхнулся от возмущения и потерял дар речи.

— Уже кто-то говорит, да? — осторожно поинтересовался солдат после того, как они встали в очередь за едой.

— Уже молчит, — Га-нор получил большую глиняную миску, доверху наполненную кашей с мясом, и большой ломоть ржаного хлеба. Несмотря на осаду, людей у первой линии обороны, кормили по-королевски. Отцам города хватило ума понять, что солдат не стоит испытывать голодом.

— О! — до Лука, наконец, дошел смысл последней фразы. — Вот почему тот урод из шестого десятка ходит без передних зубов!

Га-нор ухмыльнулся в усы, ничего не ответив.

Они сели под навесом, совсем недалеко от Салатных ворот.

Лук занялся едой. Он с аппетитом чавкал, вылавливая самые вкусные кусочки. Собирая со дна миски остатки каши хлебной коркой, Га-нор заметил, что к воротам направляются странные люди. Дождя не было, а незнакомцы кутались в тяжелые плащи и надвинули капюшоны на лица. Он сразу понял, кто это такие, и заорал, что есть мочи:

— «Рыбы»!!!

Пробраться к Салатным воротам, да еще в компании двух колдунов оказалось делом непростым, но Тиа справилась. Она не жаждала помогать Чахотке, но понимала, что только так сможет покинуть Альсгару. Поэтому Проклятая со своим маленьким отрядом подобралась к Внешней стене и укрылась в одном из полуразрушенных обстрелом домов.

Боясь привлечь к себе внимание Башни, никто из них не касался Дара. Тиф приказала двум избранным погасить «искру» насколько это возможно.

Рован — везунчик. Ничего не скажешь. В Альсгаре сидели не дураки. Но их угораздило совершить невозможное — не заметить многотысячную армию Проклятого. Все маги, соглядатаи, патрули, шпионы и зоркие глаза Империи не смогли увидеть приближения противника. Удивительно. Для стороннего наблюдателя.

Тиф тоже поначалу напряглась, когда услышала от Чахотки, что он придет к городу от Вороньего Гнезда через два дня. Даже двигаясь безостановочно, маршем, нельзя было преодолеть такое расстояние. Пять дней. Не меньше. И после этого войска будут уставшими и неспособными взять в руки мечи еще неизвестно какое количество времени. Но, судя по тому, что братец Ретара раздобыл шой-хаша, он на свой страх и риск воспользовался «Путем призраков». Проскользнул по изнанке, невидимый для тех, кто остался в мире Хары. Интересно, сколько тысяч он оставил призракам, за то, чтобы его пропустили? Никак не меньше десяти. Кровавая жертва. Проклятая вспомнила, как улыбался Рован, когда говорил, что йе-арре ему еще понадобятся. Вот и сгодились Сыны Неба. Их кровь отвлекла бесплотных тварей от солдат.