Ветер Понимания

Сар покрепче обнял возлюбленную, и они послушно замолчали. А вот Тайянур начал читать заклятье на неизвестном Сару языке. Сначала казалось, что маг просто шепчет, потом голос стал громче и как-то сильнее, а закончилось заклинание на высокой кричащей ноте. От этого все нарастающего звука в жилах стыла кровь, а когда заклятье окончилось, Сару показалось, что из него вышел весь воздух. Он стоял и бессмысленно открывал и закрывал рот, пытаясь наполнить легкие воздухом. К счастью, Тьяна чувствовала себя гораздо легче, так что хоть за нее ар-эль не волновался.

— Первая часть ритуала закончена, — заявил им Тайянур. Выглядел маг не важно, под глазами залегли темные тени, кожа словно посерела, а взгляд темных глаз стал каким-то тусклым.

— Как ты, отец? — обеспокоенно спросила его Тьяна, и Сар был полностью согласен с вопросом и тоном, которые использовала возлюбленная.

— Ничего. Вот проведем вторую часть, и все отдохнем, — слабо улыбнулся им ти-ар-эль. — И давайте-ка начнем уже.

— Что мы должны делать? — тут же откликнулся Сар.

— Почти ничего. Лишь позировать для картины, а дальше уж я сам.

— А где именно? — уже начав догадываться, спросил его Сар.

— На дороге, конечно. Единая дорога — она должна быть не только эфемерной, но и вполне реальной.

— Так интересно, отец! Ты мне потом обязательно расскажешь об этой магии, правда? — просительно заглянула в глаза ти-ар-эль, Тьяна.

— Конечно, милая, как-нибудь попозже я тебе покажу и эту магию.

— Спасибо, — на поднялась на цыпочки и чмокнула отца в щеку и тут же повернулась к Сару, — идем!

Они до самого вечера простояли на этой пресловутой дороге, то держась за руки, то в обнимку. Как ни странно, но Таянур вовсе не возражал против подобных перемещений. Он, вообще казалось, просто забыл о своих натурщиках. И только редкие цепкие взгляды, которые он бросал на них, говорили о том, что Тайянур помнит о них. Картину ти-ар-эль закончил лишь к закату, зато что это была за картина!

Сар неплохо разбирался в живописи, хотя и сам не очень-то увлекался подобным. Но эта картина была шедевром. Тайянуру удалось передать и то восторженное обожание, которое было между ним и Тьяной, и броскую обжигающую страсть, и нежность, и неверие в то, что это не сон. Сариэль долго стоял рассматривая широкую затейливую раму, которую изобразил на холсте ти-р-эль. Что-то подсказывало, что именно в ней заключена большая часть магии и волшебства, что ей они обязаны тому, что эсн-тер все же случился.

Ар-эль уже чувствовал как свои особо сильные эмоции Тьяны, а со временем эта связь должна была стать только сильнее, обширнее.

— Благодарю, — низко поклонился Сариэль Тайянура.

— Береги мою девочку, — услышал он в ответ.

— Спасибо, папа, — тихо и совершенно счастливо пропела "девочка". — Спасибо, что позволил. И спасибо, что все сделал сам. Для меня это очень важно.

— Я же люблю тебя, малышка, — сгребая девушку в объятия, ответил Тайянур. — Будь счастлива!

— Буду, — пообещала она.

— Будет, — пообещал ему Сариэль.

— Тогда, дети, пойдемте уже в дом, что-то я устал.

— А?

— Картину забери, Сар, а все остальное — оставь. Слуги уберут.

— Как скажешь, Тайянур.

Глупо было выяснять, кто из них старше. Ответ был очевиден. Глупо было спорить с тем, кто только что совершил для него чудо. Сариэль осторожно снял уже совершенно высохший холст с подставки и отправился в дом, вслед за Тайянуром и Тьяной. В душе крепла уверенность в том, что у них все будет хорошо, что счастье наконец-то поселится к его доме, так же как любовь поселилась в сердце.

Что и говорить, а выходной — это замечательно. И плевать на то, что ей пришлось вставать через пару часов, после того, как легла, потому что Таэнили по ней соскучилась. Плевать, что после быстрого умывания и еще более скоро завтрака ей пришлось гонять свою маленькую диар по всем азам ведения боя. Зато после обеда, который случился сам по себе ближе к вечеру, они усталые, но довольные отправились к сердцу Эйтара. Завтра они обязательно погуляют по лавкам и сделают себе какие-нибудь подарки. Малышке Таэнили хотелось сладостей и развлечений, Дэра же мечтала присмотреть себе куртку потеплее или даже кожух к зиме, а Альсе с Раэдиром как всегда было некогда.

Они шли по западной ленте. Холодный воздух раннего вечера хватал за носы, то и дело просыпающийся ветер, трепал косы Дэры, волосы малышки от этого были защищены шапкой, хотя надевать ее Таэнили отказывалась на отрез, но слово отцовское было крепче. Разрумянившаяся маленькая кайорана была словно небольшое шустрое солнышко, заглянувшее в Эйтар, надеясь найти в нем единомышленников. Дэра с удовольствием играла в салочки со своей маленькой диар и была просто отчаянно счастлива, хотя где-то на краю сознания плескалась мысль о том, что у нее мог бы быть сын… Ему сейчас было бы пять, если бы Шан не оказался такой правильной политической сволочью. Дэра прикусила губу, чтобы боль помогла быстрее справиться с раздражением. Не помогло, Аэни успела заметить ее изменившееся настроение.