Ветер Понимания

Это она отметила так, между делом, любуясь видом того, как возделывают люди поля. Хвала Матери Понимающей, ничем подобным Дэра заниматься была не обязана. Она могла легко жить на то, что зарабатывала как кузнец или бард, могла вливаться в дело семьи и производить грушевые и яблочные наливки да мармелад с вареньем для детей. Да мало ли, чем еще она могла заняться. В этом плане она была куда свободнее чем многие жители Анитана. Пожалуй, кайораны были самой свободной расой среди всех, если, конечно, не учитывать некоторые малоизвестные факты.

— О чем грустишь? — спросила ее Триса.

— Задумалась просто о нашей свободе, — честно ответила она.

— Наша свобода, — задумчиво протянула в ответ спутница, — знаешь, кажется, что перед нами весь мир, любая тропа. Вот только для нас всегда есть табу: на некоторых мужчин, табу на то, что род превыше всего. И только у нас долг поставлен так высоко у всей расы, а не только у ее высших, аристократических слоев. Да, мы свободны, но мы за нее платим!

Теплый ветер бил в лицо, играл выбившимися из прически прядями волос кайоран. Дэра слушала звуки местной жизни, иногда доносился до них обрывок фразы или целое слово, вырвавшееся из уст крестьянина работающего в поле, пели птицы в аккуратных немного подрезанных, но оттого не менее веселых и зеленых придорожных кустах. Цокали копытами лошади по пропыленной едва поросшей самой отважной травой лошади. А их наездницы думали каждая о своем.

Забавно получилось, но в этом уголке Эйтара она никогда раньше не бывала. Хотя многие дети очень любят рассказы о вулкане Великого Духа Огня, в гости к которому их возят матери. Омэрис было не до того все восемь с половиной лет, которые они провели вместе в Эйтаре. Мать была важной фигурой во властных структурах Кленового Леса, и поэтому каждые дни лунного пути проводила вне Эйтара. Куда заносила ее судьба на эти дни, Омэрис не рассказывала ей, зато всегда приводила что-нибудь интересное. А потом матери не стало! Она, повинуясь долгу, пыталась остановить сумасшедшего мага, вздумавшего открыть дверь в другой мир, что, конечно же, убило бы Кариан. Тогда она действовала согласно своему долгу перед магией, перед миров. А то, что жертв в итоге получалось две, мир не интересовало, ибо самопожертвование Омэрис спасало куда больше жизней.

После того, как Дэра каким-то чудом пришла в себя, она никак не могла справиться с той пустотой в душе, которая образовалась после потери матери. Зато другие кайораны рода настойчиво лезли в ее душу, в ее сущность, стараясь помочь, поддержать, а на самом деле только растревоживая рану. Она боролась с болью, с осознанием того, что мамы больше нет, а она жива. Дэра боролась одна. Как только прошла первая инициация силы, малышка тут же пожелала покинуть Эйтар. А так как уже имела право решать, то и покинула Кленовый Лес, разом разорвав все связи с ним.

Это было больно. Сначала она отсекла "дальние" связи, затем ограничила круг семьи, а на остальной род, тоже поставила блок. Самым болезненным было "расстоявание" со связями внутри семьи. Дэра с огромным трудом, почти на чистом упрямстве смогла оградить себя от Альсы. С Асирой было все-таки проще — не так много времени маленькая кайорана проводила со своей старшей диар, уже прошедшей второе посвящение. Дэра даже немного побаивалась ее, когда Асира вернулась в особняк Таннет. В приветливой и красивой черноволосой диар, у которой были такие мягкие приятные черты лица, ей грезилось что-то ужасное, что-то опасное. И только белые косички, в которые Асира забирала волосы у лица были ей тогда понятны. Ветер, он даже у Асиры просто ветер. А ветера Дэра не боялась с самого рождения.

Уже потом, начав обучение в Академии, она поняла, что страх перед старшей диар был продиктован страхом перед Смертью, ее покровительницей. Дэрисса тогда была слишком слабо связана с бытием с настоящей жизнью, и любое проявление Смерти и ее силы пугало ее. Умное подсознание ограничивало ее контакты с подобными носителями силы до поры до времени.

— Остановимся в "Пекле"! — весело улыбнулась ей Огневица.

— Где?

— В "Пекле". Старик Польд превосходно готовит.

— А, он трактирщик, да? — спросила Дэра спутницу.

— Ты разве здесь раньше не была? — удивилась Триса. — Я думала тут все в детстве бывают, и не только в детстве, — мечтательно закончила кайорана.

— Не была, — пожала она плечами, делая вид, что ей безразлично.

— О! Тогда тебя ждет сюрприз.

К вечеру миленькие поля и уютные домики закончились. Почва под ногами лошадей потрескалась, потемнела. Словно тут часто гуляют суховеи. Иногда даже перекати-поле встречались, что лениво двигались по своим каким-то делам. Почва неясного серо-красного цвета глаз совсем не радовала, а вместо пения птиц слух услаждали подвывания ветра. Словом, Огненный мыс Дэра уже перестал нравится, хотя они до него еще и не добрались.

— Успокойся подруга, к третьей Луне мы будем под крышей, — подмигнула ей Триса.

— Что-то не вызывает у меня доверия название твоей крыши, — фыркнула она. — Это ж надо так назвать: "Пекло"!