Ветер прошлого

Медленно, без толчков, я начал подниматься к свету. Я пришел в себя и понял, где нахожусь: в палате интенсивной терапии. Слава богу, меня избавили от трубок, мешавших говорить.

— Привет, — сказал женский голос. Поверх белой медицинской маски на меня смотрели светлые глаза с золотистыми искорками.

— Саулина, — прошептал я.

— Я Стелла Диана, разве ты забыл?

— Ты мне так и не сказала, как твоя фамилия…

— Альбериги д'Адда, — ответила она, улыбаясь гла-зами.

— Ты — последняя из потомков Саулины, верно?

— Не утомляйся, а не то твои коллеги меня выгонят. Они такие строгие. Они выставили отсюда даже твою жену.

— Так ей и надо. Сколько времени прошло?

— После операции? Два дня. Из тебя извлекли две пули. Та, что должна была стать смертельной, отклонилась из-за табакерки.

— Мне повезло.

— К тому же у тебя очень опытные коллеги. О тебе пишут все газеты.

— Просто удивительно, что заказное убийство все еще считается сенсацией.

— Полиция ждет, пока ты очнешься. Тебя хотят допросить.

— А я умираю от желания рассказать всю правду.

Я знал, что поправлюсь. Теперь у меня было больше причин выжить, чем когда бы то ни было. Я сам разрешу страшную загадку, едва не стоившую мне жизни.

Меня опутали целым лесом трубок. Я увидел, как к кровати подошел Фульвио Ринальди. Я узнал его тощую фигуру и очки в золотой оправе. Если кто-то и вырвал меня из лап смерти, то это был он.

— Как мои дела? — спросил я.

— Ты будешь жить, белый человек, — возвестил он с шутливой торжественностью. — Сам-то ты как себя чувствуешь?

— Паршиво.

— Ну, стало быть, я прав: тебе уже лучше.

— Вы считаете, что мое присутствие его утомляет? — спросила Стелла Диана у врача.

— Главное, не переусердствуйте в сексе, — усмехнулся он, — тогда все обойдется.

Фульвио был моим ровесником, в течение пяти лет мы вместе практиковались в Америке в различных учебных медицинских центрах, где работали иногда по шестьдесят часов подряд. Все это было двадцать лет назад, но такие вещи не забываются. В Бруклинской больнице скорой помощи из десяти поступающих пациентов каждые пять оказывались хулиганами, пострадавшими в уличных перестрелках, поэтому по части огнестрельных ранений мы с ним занимали верхнюю строчку в турнирной таблице. Словом, я был в хороших руках.

— Спасибо тебе, — сказал я.

— Выздоравливай.

Стелла Диана поднялась вслед за ним, собираясь уходить. Она была прекрасна даже в больничном халате и пластиковом чепчике.

— Побудь еще немного, — попросил я.

Она снова села.

— Тебе надо отдохнуть.

— Ты насмотрелась по телевизору фильмов про докторов, — пошутил я. — Как ты узнала? Из газет?

— Я ждала тебя в гостинице.

— Когда?

— В тот вечер, когда в тебя стреляли.

— Разве ты не осталась на Сардинии?

— Я знала, что ты должен приехать из Кассано, и ждала тебя. Выбежала на улицу, как только услыхала выстрелы. Я держала твою голову у себя на коленях. Мне казалось, ты умер.

— Тебе было бы жаль?

— В каком-то смысле.

— И все? — спросил я, притворяясь шокированным.

— Было бы жаль, если бы ты умер, так и не узнав, кто ты такой и кто я такая.

— И кто же ты такая?

— Женщина, которая тебя очень любит и которая по чистой случайности является потомком бродяжки, жившей двести лет назад, — цыганочки по имени Саулина.