Ветер прошлого (Забытая мелодия для флейты) (СИ)

   Таня заметила, с каким трепетом он прижимал к себе худенькое тельце мальчика, с какой тревогой всматривался в его лицо, разглядывал заклеенный лоб. Он был настолько обеспокоен состоянием сына, что не замечал ничего вокруг. Не замечал её.

   А ей хотелось исчезнуть, испариться, чтобы не пришлось с ним встречаться. Смотреть в глаза, говорить... Не хотелось опять возвращаться в прошлое, даже на секунду.

   Но их встреча просто невероятна!

   - Что врач сказал?

   Роман обращался к сыну, присев перед ним на корточки и продолжая обеспокоено смотреть на него, а Артём просто таращил на отца глаза и видимо придумывал, чтобы такое ему сказать, чтобы не попасться на вранье, и не наболтать лишнего про прогулянный урок.

   Таня вцепилась в ручки своей сумочки и до боли закусила губу.

   Всего несколько минут, несколько слов и она сможет уйти. Если Баринов первым её об этом не попросит. Надо только набраться смелости и сказать...

   - Он ему больничный выписал, - тихо проговорила она, стараясь справиться с дрожащим голосом. - Просил, чтобы вёл себя поспокойнее.

   Роман поднял голову и посмотрел на неё. Татьяна видела, как мгновенно изменился его взгляд, Баринов её сразу узнал. Встал, глядя на неё в недоумении. Артём же обернулся и указал на неё, подёргав отца за руку.

   - Папа, она Филинова напугала! Он так улепётывал! А потом мы в больницу пошли.

   Не зная, что ещё делать и томясь под пристальным взглядом Баринова, Таня ему кивнула.

   - Здравствуй.

   Кажется, в этот момент он опомнился. Отвёл глаза и поспешно кивнул.

   - Здравствуй, - но тон был довольно неуверенный.

   Ребёнок с интересом наблюдал за ними, переводил любопытный взгляд с отца на новую знакомую и обратно. Немая сцена затянулась, Артёму надоело, и он снова повис на руке Романа.

   - Папа, я есть хочу.

   У Баринова вырвался вздох, и на сына посмотрел. Снова кивнул.

   - Да, едем домой.

   - Не хочу домой! - заныл Артём и посмотрел очень жалостливо, причём не на отца, а на Таню. - Пиццу хочу!

   - Тёмка, прекрати ныть! - шикнул на него Роман и пошёл к кушетке, на которой лежала куртка сына. - Одевайся давай. Где твой рюкзак?

   - Да вот же!

   - Вот и отлично, бери и пошли.

   - Ну, папа!

   - Тёмка! Не нервируй меня!

   Таня наблюдала за ними и вдруг заметила совершенно удивительную вещь - как мальчик обиженно надулся и выпятил вперёд нижнюю губу. Совсем как Ромка.

   Стало нечем дышать.

   Она пошире распахнула воротник пальто, чтобы было не так жарко и отвернулась. Не надо смотреть на них. Чем меньше будет смотреть, тем меньше запомнит.

   - Ты сам говорил, что больной ребёнок может покапризничать! А у меня шишка на лбу!

   - У тебя там не шишка, а дырка, насколько я знаю.

   - Тогда в "Макдональдс"! Хочу картошки!

   - Да что же это такое? - Роман посмотрел на него возмущённо.

   Татьяна не выдержала и решила за мальчика вступиться, хоть и знала, что это может привести лишь к ещё одному всплеску раздражения.

   - Не кричи на него, он же ребёнок.

   А Роман резко обернулся через плечо и кинул на неё неожиданно злой взгляд.

   - Я сам знаю!

   Татьяна стушевалась. Отвернулась и лишь быстро переглянулась с Артёмом.

   А Баринов вдруг застыдился. Помог сыну надеть куртку, потом осторожно надел на его голову шапку, пытаясь причинить мальчику как можно меньше боли, и только после этого посмотрел на девушку.

   - Извини. Я понимаю... ты ему помогла. Прости. Я просто злой сегодня, устал... Спасибо тебе.

   Таня из-за этих слов вдруг расстроилась. От неё просто-напросто отделывались. Спасибо, что помогла - надеюсь, что больше тебя никогда не увижу.

   Что ж, наверное, так правильно.

   Вымученно улыбнулась.

   - Не за что... Главное, что с мальчиком всё в порядке.

   Он кивнул, потом снова посмотрел на сына.

   - Оделся? Пойдём, - и взял его за руку.

   Таня стояла и смотрела, как они уходят, а Артём на ходу обернулся и помахал ей рукой. Она едва не разревелась. Напала какая-то странная тоска, слёзы навернулись на глаза, и Татьяна даже руки в кулаки сжала. Ногти больно впились в кожу, и это немного отрезвило.

   Этого не должно было случиться. Этой встречи не должно было быть. Их пути столько лет не пересекались, она уже и вспоминать перестала о Романе Баринове, только иногда, только наедине с собой... Да и то эти мысли стали чем-то вроде её собственной фантазии. Словно она его себе придумала, а на самом деле никогда не видела, не разговаривала... Это были воспоминания о любимом фильме, герои которого трогают до слёз, а их чувства неуловимо переплетаются с её собственными чувствами... Такое ведь редко бывает...

   И вдруг этот фильм ворвался в её реальную жизнь, и Татьяна растерялась. И стало очень горько, когда поняла, что на самом деле это не сказка, о которой она мечтала. Это просто жизнь. К тому же, зачастую несправедливая.

   И Роман сейчас уходил, даже скорее убегал от неё. Как когда-то она от него.