Ветер прошлого

— Все те, кто может себе это позволить, — уточнила певица. — То есть те, кто может за это заплатить.

— Ишь сколько вопросов задает эта девчонка! — возмутилась служанка.

— Успокойся, Джаннетта, — приказала синьора Джузеппина, увидев, что Саулина покачнулась от энергичного тычка. — С детьми нужно иметь терпение.

— Как скажете, — сухо кивнула служанка, в глубине души не сомневаясь, что ей-то уж известен верный рецепт приведения в чувство брыкающейся дикарки.

В вестибюле гостиницы царила приятная прохлада. Охватив взглядом просторное помещение, Саулина мигом позабыла о камеристке, к которой с первого взгляда почувствовала неприязнь. Не обращая больше внимания на назойливую гренадершу, она разглядывала малейшие подробности обстановки. Стены и потолок были украшены лепниной и расписаны фресками. Никогда в жизни ей не приходилось видеть таких ярких красок, но вот разбросанные по стенам обнаженные тела — мужские и женские, гибкие и упругие, летящие и кувыркающиеся в самых немыслимых позах — почему-то показались странно знакомыми. Всего несколько миль дороги отделяло ее от прежней жизни, но вокруг все уже изменилось до неузнаваемости, но время решать, была ли то перемена к лучшему или к худшему, еще не настало. Да, только время могло дать ответ на этот вопрос, а пока Саулина с любопытством оглядывалась по сторонам.

Из соседней комнаты вышла молодая, приятного вида женщина, еще не подчинившаяся новой моде, которая требовала очень открытых платьев с высокой талией. На ней был наряд, сшитый по старинке. Единственная дань новым веяниям — красная ленточка на шее, символ революции, напоминание о потоках крови, пролитой на гильотине.

— Добро пожаловать, синьора Грассини, — сказала женщина, гостеприимно улыбаясь.

В руках она держала начищенный до зеркального блеска поднос, на котором стояли две бутылки: одна со свежей водой, другая со сладкой наливкой.

— Спасибо на добром слове, синьора Эмма, — ответила Джузеппина.

— Я уже наслышана о нападении.

— Все закончилось благополучно, — отмахнулась Джузеппина.

— Мы-то думали, разбойники разбегутся перед силой французского оружия, но оказывается…

— Разбойников сам черт не разгонит, — вставила Джаннетта.

— Не желаете немного подкрепиться? — спросила та, которую назвали Эммой, вспомнив о своих обязанностях хозяйки, но продолжая тем временем подозрительно коситься на Саулину, чье жалкое одеяние особенно бросалось в глаза рядом с великолепным нарядом ее благодетельницы.

— Благодарю вас, синьора Эмма, — улыбнулась Джузеппина.

— Рада служить, — почтительно поклонилась Эмма и опустила поднос на стоявший в сторонке стол.

Эта демонстрация хороших манер, к которым Саулина не привыкла, заставила ее с тоской вспомнить о простоте нравов, царившей в Корте-Реджине.

— Рада служить, — повторила девочка, в точности передразнив поклон хозяйки.

— Никогда больше так не делай, — упрекнула ее Джузеппина, с трудом удержавшись от улыбки.

Эмма сделала вид, что ничего не произошло. Разливая напитки, она спросила:

— Так это и есть та самая девочка?

— Да, это она и есть, — ответила Джузеппина. Себе она взяла только воду, но Саулине предложила воду с наливкой. — Попробуй, тебе понравится, — сказала она тихо.

Саулина смотрела на белые руки этих женщин и сравнивала их со своими — грязными и исцарапанными.

— Я не хочу, — она оттолкнула стакан, хотя на самом деле очень хотела попробовать.

Она отказывалась, потому что не хотела показывать свои руки.

— Попробуй, — принялась уговаривать ее певица, — не надо стесняться. Вот эта синьора — хозяйка гостиницы. С помощью Джаннетты она приготовила комнату, где мы с тобой немного отдохнем. Ты примешь ванну, вымоешься хорошенько, и тебе больше не придется стыдиться своих рук.

— Все равно я не хочу это пить, — упрямо повторила Саулина. Ей было досадно, что ее маневр разгадан.

— Ну как хочешь, — вздохнула певица. — Но если тебе от этого станет хоть чуточку легче, знай, что в твои годы я тоже не мыла рук. Мне это не нравилось. Лишь много позже я привыкла и поняла: чтобы пробиться в свет и сохранить определенное положение, надо соблюдать некоторые правила. В том числе и руки мыть.

«А душу запачкать», — подумала про себя Эмма, не одобрявшая тайных пороков великой Грассини и некоторых ее знакомств.

* * *

Саулина никогда раньше не видела такой большой, красивой, роскошно обставленной комнаты. В высоком, настежь открытом окне виднелось небо. По небу носились ласточки.

— Нравится? — спросила Джузеппина, наслаждаясь замешательством своей юной подопечной.

— Очень, — шепнула Саулина.

Резной потолок темного дерева, пол из обожженной глины, натертый до блеска, огромная кровать орехового дерева, утяжеленная парчовыми драпировками, — все это казалось ей чудом.

В середине комнаты стояла большая овальная ванна, наполненная горячей водой. Стенки ее были застелены простыней.

— Сейчас мы с Джаннеттой тебя искупаем, — сказала синьора Грассини.

— Ладно, — согласилась Саулина, сама удивляясь своей покладистости.