Ветер пустыни

– Я не хочу, – тихо отозвалась Жасмин, закрывая глаза, не желая видеть взгляд Оллрика, чем-то напоминающий взгляд отца.

– Жасмин! Разве ты не дочь моего отца? – громко вопросил брат. Девушка открыла глаза, глядя на покрасневшее лицо молодого мужчины, а тот продолжил:

– Ты и я – дети одного отца. Он был смелым и сильным, и наш народ, славный народ вестготов именно такой. Женщины наши шли воевать, сражаясь – смело, отважно, с мечом в руках. Разве ты не дочь моего отца? Где твоя храбрость? Речь идет всего лишь о замужестве, Жасмин. А ты боишься!

Девушка увидела разочарование и упрек на родном лице брата. Она порывисто произнесла:

– Я никогда бы не смогла вот так сражаться, брат мой! Все это слишком пугает меня, впрочем, как и замужество. Я ничего не могу поделать с собой, Оллрик.

– А насколько ты испугаешься, если я скажу тебе, что с юга подступает враг с бесчисленным войском? Если я скажу тебе, что в живых не остается никого – там, где они прошли – не остается никого, Жасмин! Прекрасных девушек берут в рабство, или же насилуют, а после жестоко убивает. Это делают проклятые сарацины. Нет уж, сестрица, лучше ты выйдешь за одного из нашего народа, чем станешь игрушкой для этих чудовищ. Ты поняла меня?

– Поняла, – дрогнули губы девушки. Тело ее сковал страх. Страх удушающий, парализующий. И горькое осознание. Ее будущее было предрешено.

– Сыграем свадьбу, и твой муж увезет тебя подальше отсюда, на север, туда, куда эти нечистые точно не доберутся. Да не плачь ты, сестрица. Сандалф оставил для тебя подарок, иди, глянь в комнате.

Больше желая скорее скрыться от брата, нежели посмотреть подарок, Жасмин выбежала из кухни. Только дойдя до комнаты, девушка поняла, что все ее лицо стало мокрым от слез. Она спешно вытерли их ладонями, и шагнула в помещение. Глаза ее тут же заметили подарок – на столике лежала шаль. Она, поблескивая мягким сиянием, так и тянула к себе, маня своей красотой. Жасмин несмело протянула руку и коснулась кончиками пальцев до подарка. Невероятно гладкая, нежная ткань удивила девушку. Шаль была красивого голубого оттенка и казалось в окружавшей, почти нищенской обстановке Жасмин вызывающе роскошной…

– Нравится? – послышался голос Оллрика. От неожиданности девушка резко вздрогнула и спешно отвела руку в сторону. Брат продолжил, подхватывая шаль и накидывая ее на плечи сестры:

– Это – чистый шелк. Невероятно дорогой, редкий, изысканный. Видишь, как тебя любит Сандалф. Не пожалел для тебя такую красоту.

– Откуда у него деньги? – настороженно спросила Жасмин, заглядывая в глаза брата. Тот отвел их в сторону, уклончиво отвечая на вопрос:

– Необязательно иметь деньги, чтобы получить такое.

Нехорошая догадка вспыхнула в сердце Жасмин. И она произнесла:

– Вы украли это?

Оллрику не нужно было отвечать для того, чтобы девушка нашла подтверждение своего вопроса. Она увидела все на его лице.

– Украли? – повторила Жасмин, скидывая со своих плеч шаль.

– Сейчас такое время, сестрица, что это нельзя назвать грабежом. Мы просто прошлись по южной границе и взяли то, что нам понадобилось.

– Южные границы? – с ужасом повторила девушка. – Не ты ли мне говорил, что там идет война? Теперь они придут и сюда! Что вы наделали?

– Успокойся! – Оллрик аккуратно положил шаль на стол. – Они не догадаются, что это сделали мы. А когда до них дойдет, мы будем уже далеко отсюда. К тому же, нас не так мало, как ты думаешь.

Жасмин потрясенно посмотрела на брата.

– Вы примкнули к северу? – озвучила она свои догадки.

– Да, это так, – качнул головой молодой мужчина.

– Но разве наш отец не подписывал некогда соглашение о верности югу? А ты нарушил его… – слова девушки, полные страха, сорвались с ее губ испуганным, почти зловещим шепотом.

– Отец мертв, а нам надо жить, Жасмин, – брат нахмурился еще сильнее. – Готовься, сегодня вечером – твоя свадьба.

– Сегодня? – девушка затаила дыхание, не в силах впустить в свою грудь воздух. Бледность разлилась по красивому лицу Жасмин, пока она ждала ответа, и хотя он пришел следом, девушке показалось, что прошло очень много времени.

– Сегодня вечером ты станешь женой Сандалфа, – с этими словами Оллрик вышел из комнаты, оставляя сестру и давая той смириться с этой новостью.

ГЛАВА ВТОРАЯ

Смириться с этой новостью оказалось не так просто, как думал Оллрик. Несмотря на прирожденную мягкость, Жасмин испытала сильное чувство злости по отношению к сложившейся ситуации. А еще ей овладело другое чувство – горькое, отнимающее после силы – чувство безысходности. Не будь этой проклятой войны, не будь этой междоусобицы и нищеты, ей не пришлось бы становиться женой человека, который не вызывал у нее никаких приятных чувств.