Ветер рвет паутину

— Разговорчики! — прикрикивает на нас Тома. — Венька, Генка, что вы там возитесь? Заснули никак? Ну-ка, кто быстрее!

Запасные части так и мелькают в проворных Томиных руках. Венька торопится, нервничает, хватается за одну деталь, за другую… Нет, не угнаться ему за Томой, куда там! И Генке не угнаться, хотя, должно быть со зла на Леньку, работает он быстро и ловко. Да и вообще девчонки нас обгоняют. Бумага у них так, кажется, и липнет к рукам. А ты пока возьмешь листок да согнешь…

Тома лукаво улыбается Веньке и, тряхнув головой, отбрасывает за плечи косички. Руки, нос, лоб у нее перемазаны маслом, но на стареньком платье нет ни пятнышка. И как это ей только удается?

Леня надел халат и тоже работает вместе с нами. Я вижу, что ребятам это нравится. Что у нас раньше за вожатые были! Пришлют какого-нибудь девятиклассника, он заглянет раза два в отряд — и будьте здоровы. А Леня по крайней мере рабочий парень. Разве мы без него попали бы когда-нибудь на этот завод! Да ни в жизнь!

Пустяковая на первый взгляд работа — заворачивать запасные части, но через два часа у всех начинают ныть руки. С радостью тащат ребята в склад полные ящики. Долговязый глазастый контролер ОТК придирчиво проверяет их.

— Молодцы, — наконец скупо роняет он и ласково треплет Веньку по плечу.

С завода уходить не хочется. Чуть не час плескаемся под кранами, отмывая въедливое масло. Договариваемся во вторник прийти снова.

— Придешь вечером стенгазету делать? — спрашиваю я у Веньки, когда мы неторопливо возвращаемся домой.

Он стирает рукавицей с моей машины какое-то пятнышко, а потом машет рукой.

— Да ну ее, газету, успеем и завтра выпустить.

И толкает коляску так, что я сразу же оказываюсь далеко впереди ребят.

А назавтра к нам в класс, взволнованная, бледная, не входит, а влетает старшая пионервожатая и, плотно прикрыв дверь, говорит, словно выплескивает на нас ведро холодной воды:

— Только что позвонили с завода. В партии деталей, которые вы заворачивали, не хватает пяти кристаллических диодов и нескольких выпрямителей.

Сидим и боимся смотреть друг на друга. Сидим и молчим. Что-то тяжелое, неожиданное обрушилось на нас, и мы не можем из-под него выкарабкаться. Что же это? Не может этого быть! Мы ведь так здорово работали! Это была не работа, а настоящий праздник. И не потому, что нам должны были заплатить за нее деньги, которых хватит на все путешествие, — что такое деньги по сравнению с той радостью, какой светились лица ребят, когда мы отнесли на склад ящики с деталями и контролер всех нас скупо похвалил! Неужели среди нас был вор? И он тоже улыбался, и тоже старался побыстрее заворачивать детали, а сам выбирал минутку, чтобы сунуть в карман эти диоды! Делайте что хотите, а я не могу в это поверить. Не могу, и все.

— А может, это ошибка? — наконец сдавленно говорит Венька и глядит на Глафиру Филипповну с такой надеждой, словно только от нее зависит, ошибка это или нет.

Старшая вожатая подходит к окну, долго смотрит на улицу и, не оборачиваясь, отвечает:

— Нет, не ошибка. Все проверено и перепроверено. Исчезло несколько деталей. Стоят они гроши, но дело не в этом. Детали унес кто-то из вас. Кто — узнайте сами. Иначе вас больше никогда не пустят на завод. А Леониду Егорычу, который за вас поручился, могут быть неприятности.

Круто повернувшись, она выходит из класса. Мы остаемся одни. Не вставая из-за парты, Венька, словно в пустоту, говорит:

— Ребята, кто взял эти детали?

Тихо, как в больнице перед врачебным обходом. За дверью в коридоре — топот, гул голосов, смех. Мы ничего не слышим. Нас сорок. Все сорок были на заводе, все укладывали и диоды, и выпрямители. Один из сорока их взял. Кто?

— А я что говорил? — оглушительно хлопает крышкой парты Генка. У него горят щеки и растерянно бегают глаза. — Очень нужно было с этим заводом связываться. Вот и влипли. Теперь на всю дружину пятно…

— Замолчи! — орет на него Венька, и Генка торопливо втягивает голову в плечи. — К тебе пятно не пристанет, ты чистенький.

На уроках мы сидим как сонные мухи. Венька даже не достал учебники, тетради. Он сцепил кулаки, да так и забыл их разжать. К счастью, учителя не вызывают его. Зато на остальных двойки сыплются, как из дырявого мешка. Даже Алеша не смог ответить по географии, хотя он знает географию лучше всех в классе.

— Что это с вами приключилось? — удивляется Клавдия Ивановна, когда вслед за Алешей начинают путаться у карты Тома и Славка. — Вы что, заболели все вместе, что ли?

Ребята угрюмо молчат.

Перед алгеброй я обнаруживаю, что у меня окончилась тетрадь.

— У тебя нет чистой? — оборачиваюсь я к Веньке.

Он достает портфель и сует его мне:

— Посмотри сам.