Ветер с моря

— Совершенно ясно, что парнишка боролся за свою жизнь, — сказал он сэру Джошуа, — посмотрите, как содрана у него кожа на пальцах. Наверное, они оттащили его подальше и зверски избили. Глядя на эти ушибы, диву даешься, как он еще выжил. Если бы он упал лицом вниз, в ту грязную канаву, то вряд ли ему понадобились бы наши заботы. Вот так-то… — И он с сомнением покачал головой, склонившись над пациентом.

Врач забинтовал сломанные ребра, наложил шов на длинную ножевую рану и тщательно обработал ссадины и ушибы.

Ги беспокойно шевелился и стонал, но не приходил до конца в сознание и не смог отвечать на вопросы о том, что с ним случилось.

— Оставьте мальчика в покое, — резко сказал доктор. — Двенадцать часов он находился в тяжелом состоянии. Этого любому достаточно, чтобы лишиться чувств. Как он еще не подхватил воспаление легких! Вы должны дать ему время, чтобы немного оправиться.

Он прописал опиум, предупредил Изабеллу о возможности жара у больного и сказал, что вернется завтра.

— Это влетит нам в копеечку, — раздраженно заметила тетя Августа после ухода врача. — Он будет приходить дважды в день, если мы не примем меры. Что это Ги пришло в голову возвращаться так поздно с мешком денег?

— Это мистер Форест виноват, а не Ги, — возмущенно ответила Изабелла. — Грабители могли убить его.

— Ладно, посмотрим, что будет. Дядя, конечно, предпримет поиски, но я весьма сомневаюсь, что мы увидим хотя бы пенни из украденного. Лучше тебе самой ухаживать за братом, Изабелла. Работы много, и Гвенни некогда выполнять обязанности сиделки.

Изабелла только и ждала такого предложения. На следующий день к приходу доктора у Ги начался сильный жар.

— Так я и думал, — сказал тот и пустил больному кровь. Ее вытекла целая пинта. Изабелла забеспокоилась, она считала, что Ги и так потерял много крови. Доктору удалось убедить ее, что жар обязательно спадет. Он предписал давать лекарства каждые три часа.

— Никакой твердой пищи, только немного бульона. Если удастся убедить выпить его, — добавил доктор перед уходом.

Два дня прошли в мучительном беспокойстве, и вот жар начал уменьшаться, и Ги смог рассказать, что же с ним произошло.

В то утро ему стало немного лучше, и Изабелла уговорила брата проглотить несколько ложек куриного супа, который приготовила Гвенни. Потом он впервые с того времени, как его принесли домой, заснул действительно спокойным сном. Проснулся он уже ближе к вечеру. Изабелла устроилась рядом с кроватью, на коленях у нее лежала корзинка с рукоделием. Тетя Августа терпеть не могла, когда домочадцы сидели без дела, и постоянно загружала их работой.

Изабелла подняла глаза от штопки и заметила, что Ги, нахмурившись, смотрит на нее, как будто пытаясь что-то вспомнить. С глаз его исчезла туманная поволока от жара, теперь они были ясными и блестели.

— Давно я лежу здесь, Белла?

— Да вот уже три дня. Как ты себя чувствуешь? Выглядишь ты лучше, и жара больше нет.

Ги, поморщившись, пошевелился.

— Я себя чувствую так, словно по мне прошло стадо слонов, но голова вроде бы ясная.

Изабелла отложила корзинку и встала.

— Я принесу что-нибудь поесть. Это придаст тебе сил.

— Нет, Изабелла, нет. Не уходи, не сейчас. Сначала я хочу поговорить с тобой. Что говорят дядя Джошуа и мистер Форест?

— Они думают, что на тебя напали грабители, забрали деньги и избили тебя. Просто чудо, что ты остался жив.

— Это не грабители, Изабелла.

— Кто же тогда?

— Джонти и кто-то из его шайки.

— Ты уверен?

— Вполне. Я успел их разглядеть до того, как они на меня напали.

— Но почему, почему?

— Ты не догадываешься? Они думают, что это я сообщил о них в таможенную полицию.

— Но почему они так считают? Ведь ты предупредил их.

— Да, но слишком поздно. Джонти уверен, будто это была хитрость с моей стороны, чтобы они подумали, что я не виноват.

— Но ведь ты не виноват.

— Попробуй объяснить им это, — с горечью проговорил Ги. — Видишь ли, один из драгунов умер, поэтому парня, которого поймали, осудят за убийство. Вот они мне и отомстили.

— Ведь они могли убить тебя.

— Нет, Джонти слишком умен для этого. Он знал, что за убийство его повесят, если поймают. Это было бы уже слишком. Я отбивался, но их было трое, может быть, четверо, точно не помню. Четыре пары башмаков, подбитых гвоздями, быстро вышибли из меня дух, и я, наверное, потерял сознание. Потом я пытался выбраться из той грязной канавы, но не смог. Помню ужасную вонь и холод, но потом, вероятно, я снова лишился чувств, потому что следующее, что вспоминается, это собака, лижущая мне лицо.

— Это была Бет.

— А потом только путаница в голове и ужасные сны. — Он попытался сесть в постели. — Что мы будем делать, Белла?

Он выглядел таким бледным и измученным, что Изабелла заставила брата снова лечь на подушки.

— Больше не разговаривай. Я принесу тебе что-нибудь поесть. Тебе нужно отдохнуть. Поговорим вечером.

— Ты ведь ничего не расскажешь дяде Джошуа?

— Я должна рассказать. Джонти и его приятели заслуживают наказания.

— Нет, Изабелла, нет. Они и так считали меня предателем, а теперь уж точно убедятся, что были правы, поступая так со мной.

— Убивая тебя?