Ветер с океана

Соломатин продолжал. Правильно, и это надо учитывать. Подготавливаются международные соглашения об открытых для всех в океане районах промысла, о квотах вылова, но что некоторые отмели вскоре станут недоступны или маловыгодны, сомнений нет. И к такому повороту дел надо заблаговременно готовиться, осваивая всю ширь океана, и поверхностные его воды, и пока еще неведомые глубины. Промысел в целом остается круглогодичным, это нами твердо завоевано, но перестает быть привязанным всего лишь к нескольким районам. Промысел становится гибким, он будет перемещаться по всей акватории мирового океана. В рамках круглогодичной рыбодобычи новое значение приобретает и экспедиционный лов: суда посылаются флотилиями в разные места, где обнаружены скопления какой-либо ценной рыбы. И, естественно, в этих новых условиях первостепеннейшее значение приобретает промысловая разведка. Луконин предлагал создать специальный флот разведки, устанавливающий районы перспективного рыболовства, но работающий независимо от промысловых судов. Предложение это принято. В Светломорск скоро придет новый рыболовный траулер «Чехов», он станет флагманом флотилии, ведущей промысловую разведку по всему Атлантическому океану.

— У «Чехова» большие морозильные трюмы, первоклассное навигационное и промысловое оборудование, — закончил Соломатин. — Мы просим вас принять командование нашей первой большой промысловой экспедицией. Подбор кадров, направление рейсов и все остальное будем решать совместно.

— Согласен! — Луконин захлопнул блокнот. — Что мне делать сейчас?

— Вас ждут в Москве. Когда вы сможете отправиться?

— Ближайшим же самолетом.

— Ближайший самолет уходит через два часа. У нас забронировано одно место. Сможете вы собраться так скоро?

— Могу. — Луконин посмотрел на часы. — Даже пообедать успею.

Он попрощался и вышел. Алексей предложил Соломатину идти в столовую.

— Я ведь обедаю дома, — сказал Соломатин. — Но что-то и есть не хочется. Позвоню Оле, что на обед не приеду.

— Ты чем-то взволнован?

— Как бы тебе сказать?.. Луконин этот…. Удивительный он человек! Моряк — первоклассный, это неоспоримо. Но ты не присматривался к нему во время нашего разговора? Тебя ничего не удивило в нем?

— Ничего. Он был, как всегда. — точен, сдержан. Военная косточка. Всю войну от первого до последнего, дня провел на корабле.

— Ты тоже всю войну провоевал. А Николай Николаевич просто подвиги совершал на море. Но держитесь вы по-другому, Алексей. Нет, это натура, а не выучка. Я про себя поражался, глядя на него. Ведь я ему докладывал, что сокровенная его мечта осуществляется, он ведь цель всей своей жизни видит в освоении океана, разве не так? А сегодня таким дальним ветром ему повеяло в лицо, такой простор на все стороны раскрылся!.. И хоть бы радостная улыбка, хоть восклицание какое-нибудь. «Согласен. Могу. Вылечу через два часа» — и все от него!

— Тебя раздражает его спокойствие?

— Не знаю. Может, и раздражает. — Соломатин рассеянно глядел на карту Атлантического океана. — Вероятно, я просто завидую ему немного. На его рейсовой карте — весь океан! Весь океан — это же понимать надо!

Алексей задумчиво сказал:

— Зависть, ты говоришь! Я думал, ты привыкаешь к своей береговой работе. Значение ее, во всяком случае, несравнимо с твоей прежней.

— Несравнимо, — согласился Соломатин. — Целыми флотами командую — с берега… Размах грандиозный, это впечатляет. Оля иногда допытывается, как чувствую себя. Отвечаю всегда одно: и не мечтал никогда о таком масштабе… Увлечен, покорен, восхищен!

— Именно этими словами успокаиваешь ее?

— Может быть, немного иными. Во всяком случае, такими, чтобы она не огорчалась. Что сделано — то сделано. Портить ей настроение; укорять — зачем? Мне радостно, когда она радуется. Вот и хочу поддерживать в ней радость… Сколько могу сам…

Алексей покачал головой.

— Посильна ли такая задача? Непрерывная радость — у меня что-то не выходило. И у тебя не получится.

— Временами не получается, — хмуро подтвердил Соломатин. — Но, во всяком случае, стараюсь. Чего еще от меня требовать?

Зазвонил телефон. Соломатин подошел к аппарату.

— Соломатин слушает. Алексей Прокофьевич у меня. Сейчас позову.

Алексей взял трубку. Лицо его стало напряженным, глаза, страшно округлились.

— Около школы? — спросил он сразу переменившимся голосом. — Разрушенный дом на Западной? Знаю, там два невосстановленных дома… Готовят к операции? Девочка? Варя Анпилогова? Сделали перевязку? Да, немедленно выезжаю!

— Что случилось? — тревожно спросил Соломатин.

— Старый снаряд взорвался на Западной, ранило моего Юрку. Звонил главврач областной больницы. Юрку привезли туда.

— Я поеду с тобой, — быстро сказал Соломатин, вызывая гараж.

11

Машина затормозила у подъезда областной больницы. Алексей выскочил еще до того, как она полностью остановилась. За ним спешил Соломатин.