Ветер с севера

Она не знала. Ей не с чем было сравнивать. Но как узнать, не открыв душу, не пустив все это в себя? Подняв серьезные, полные сосредоточенной решимости глаза к лицу Кэлибора и увидев жажду и робкую надежду в его взгляде, Куиниэ решилась. Этот поцелуй соединил не только их тела, но и души, доверчиво распахнувшиеся навстречу друг другу. Тихо открылась, и через мгновение затворилась дверь спальни, а влюбленные не видели и не слышали ничего вокруг…

— Что это ты бродишь, как медведь-шатун? — ворчливо поинтересовалась Ана у своей госпожи.

Тир задумчиво поддела носком сапога видимую одной ей соринку.

— Они целуются.

Повариха бросила быстрый взгляд на госпожу.

— Что тебя гложет?

— Эти двое любят друг друга? Скажи мне, Ана. Я ведь не ошибаюсь?

— Нет, не ошибаешься. Но что с того?

— Не знаю. Не зна-ю! Время покажет. Уже скоро весна…

Тир медленно вышла, глядя себе под ноги, а добродушная Ана лишь вздохнула ей вслед.

Усмехаясь своей неожиданной деликатности — госпожа мается по дому, потому что в ее постели целуются ее же рабы — Тир вышла в помещение, где содержались домашние животные.

Она сама оседлала своего любимого серого в яблоках жеребчика и, отворив входную дверь, вывела его в светлую северную ночь. Тронув поводья, Тир неспеша поехала прочь от дома. Однако постепенно шаг лошади все ускорялся и ускорялся, пока она не понеслась по снежной равнине так, что ее длинный хвост образовал одну стремительную линию со спиной, стелясь по ветру. Вихрем пролетела Тир вдоль изрезанного побережья, не снижая скорости миновала спящую рыбацкую деревню в которой жили в основном люди, заставляя их тревожно выглядывать из дверей с ворчанием:

— Когда-нибудь эта эльфийская ведьма сломает себе шею, ад ее побери! И куда несет посреди ночи?

Внезапно конь вынесся к обрыву, и Тир осадила его у самого края. Внизу что-то бормотало сонное море. Тир замерла, глубоко вдыхая холодный влажный воздух. Бешеная скачка, как это обычно и бывало, вернула ей спокойствие духа. Домой Тир возвращалась уже не спеша. Конь, практически предоставленный сам себе, неторопливо бежал знакомой дорогой, издалека чуя тепло и уют привычной конюшни.

— Опять гонялась за призраками? — с самого порога приветствовала ее Ана.

— А ты-то чего не спишь?

— Не могу, пока дверь нараспашку. И тебе не стоит мотаться по ночам наедине со своими странными идеями, ловя ускользающие ветра.

— Только безумец может сунуться к Тир Серебряной, даже если она едет одна, — высокомерно ответила та.

— А что, их мало на дорогах? — возразила Ана, думая совсем не о них, а о недавнем госте, не по своей воле покинувшем дом госпожи.

«Сукин сын затаил злобу. Это очевидно каждому, кроме этой сумасшедшей гордячки… А может, она как раз очень хорошо все понимает? — Ана с беспокойством взглянула на Тир. — Тогда она, должно быть, сама ищет встречи с роком, испытывая то ли себя, то ли его».

Тир подошла к своей спальне, поколебалась мгновение, прислушиваясь, потом подняла руку, чтобы стукнуть, обозначая свои намерения, но, осознав всю комичность ситуации, решительно толкнула дверь. В комнате царил полумрак, лишь в камине тлели дрова. Кэлибор спал, по-мальчишески подложив обе ладони под щеку. Куиниэ сидела у самого огня и неотрывно смотрела на его переливы.

— Иди спать, — негромко произнесла Тир.

Та нерешительно поднялась.

— А как же он?

— Никуда он не денется.

— Может, все-таки лучше я…

— И это говорит благовоспитанная юная эльфийка из знатного рода целомудренных лесных! Ночь наедине с молодым красавцем… Что станет с твоим добрым именем, цветочек?

— А ты можешь быть злой, — негромко ответила Куиниэ и медленно пошла к выходу.

Тир перехватила ее на полдороги:

— Не обижайся. Иногда слова летят впереди мыслей. Я не хотела причинить тебе боль.

— Ты имеешь на это право, не так ли? К чему тогда извинения?

— Иди, — решительно сказала Тир.

Куиниэ вышла, а ее госпожа, хмурясь, начала стелить себе на тахте. Сердилась она на самое себя за внезапно проснувшуюся сентиментальность, которая делала ее отношения с молодой рабыней… да и с Кэлибором тоже более чем странными и запутанными.

Несмотря на все эти метания Тир заснула сразу, едва голова ее коснулась подушки, а проснулась внезапно. Будто кто толкнул ее в бок. В комнате, лишенной окон, стояла абсолютная тьма. Огонь в построенном ей по особому заказу гномами камине, в котором можно было жечь не мертвое дерево, а дорогущий каменный уголь, пропитанный подземными газами и какой-то гномьей магией, уже давно догорел. Сонно потягиваясь, Тир поднялась и на ощупь нашла подсвечник и огниво. Теплый желтоватый свет выхватил из мрака ее стройную фигуру.

Приоткрыв один глаз и затаив дыхание, Кэлибор наблюдал за гибкими движениями обнаженной красавицы.

Под утро в комнате стало довольно холодно, и небольшие розовые соски Тир поднялись, словно их долго целовали… Кэлибор ощутил острый приступ желания. У него слишком давно не было сексуальных контактов, и теперь столь соблазнительное видение подействовало на него просто оглушающе. Этому не смогли помешать даже раны и общая слабость.