Ветер с севера

– Меня тоже заинтересовал этот лаз. Там, за выступом, начинается спуск, ведущий к подземному озеру. А за ним – еще один ход. Наш хозяин сказал, что там находится вход в мир, где обитают гоблины и гномы – Трендхейм, подземный мир, как сказали бы у нас.

Эмма невольно вздрогнула и перекрестилась. Дым чуть заколыхался. Шкура у входа приподнялась – возвращался друид.

– Меня зовут Мервин, – негромко назвался он девушке. – Я оват, то есть лекарь среди своих. Это низшая ступень посвящения.

– Мервин, – повторила девушка. – Древнее имя.

– Как и вся эта земля, – кивнул друид. – Земля старых богов, которых люди стремятся поскорее забыть.

– И почти уже забыли, – жестко проговорила девушка. – Старые Боги обратились в демонов, когда люди узнали, что есть только один истинный Бог и Спаситель – Иисус Христос.

Друид какое-то время молча выкладывал в миски свинину, затем протянул их своим невольным гостям.

– Отчего галлы забыли веру своих предков? – задумчиво сказал он наконец. – Она была мудра и могущественна. Власть наших богов никто не оспаривал, когда же пришли римляне, то, бывало, целые армии, готовые ринуться друг на друга, опускали оружие по воле облаченного в белые одежды жреца. Друиды были солью этой земли. Ни одно важное дело не затевалось без этих мудрецов, которые служили посредниками между богами и людьми. Орден друидов заслуженно почитался за знание законов бытия, за умение беседовать с богами.

Эмма обожглась мясом, гневно взглянула на Мервина.

– Я читала об этом у Тацита. А также о том, что друиды приносили кровавые человеческие жертвы, чтобы умилостивить своих божеств. Христиане же запретили резать людей в угоду идолам, утвердив учение о добре и милосердии.

Друид повернулся к ней, и Эмма только сейчас заметила, что один глаз у него немного косит. Лицо его было бледным, костистым, как у рыбы.

– Это не совсем так. Освященное умерщвление человека на алтаре – это акт величайшего почитания богов. Посредством жертвоприношения мы обеспечивали хороший урожай, удачу в хозяйстве и охоте, рождение здоровых детей. К тому же в жертву обычно приносят человека, обвиненного в чем-либо и заслуживающего суровой кары. Самое страшное из обвинений – святотатство. Ведь н христиане казнят своих преступников, но только мы извлекаем из этого пользу, отдавая жертву богам. Не стану лгать, бывают случаи, когда на алтарь восходят и невиновные. Если требуется немедленно принести жертву, как того требует древний обряд, – мы никогда не отступаем. Впрочем, чаще всего обряд совершается символически, и мы лишь проливаем несколько капель крови на алтарь.

– О, сатана! – прошептала Эмма. – Как, должно быть, радуется нечистый мраку, в котором пребывают ваши души.

Друид как бы не слышал ее слов.

– И все же несколько раз в году, в дни великих празднеств, особенно в годину тяжелых испытаний, человеческая жертва просто необходима. Как иначе заглянуть в грядущее? Лишь кровь на алтаре и содрогание тела скажут правду. А в пору моровых поветрий поедание жертвенного мяса является в высшей степени целительным и ограждающим от злой немочи.

Эмма застыла, не донеся до рта куска жаркого. Ролло тоже невольно помедлил, пристально разглядывая пищу.

– Мы также приносили человеческие жертвы, однако лишь в дни величайших бедствий и недорода. Питаться человечиной – удел троллей. Однако все это было очень давно, и лишь предания, которые поют скальды, помнят, как викинги топили в море своих вождей, если те не выполняли взятые на себя обязательства, отдавая их богам. Но если правитель изменял своему долгу, обрекая народ на бедствия, – он и не достоин ничего иного, как отправиться прямиком в Хель. Теперь же великий Один получает свою долю, когда его воины разят противников в битве.

Эмма перевела взгляд с Ролло на друида.

– Оба вы проклятые навеки язычники, почитающие лишь силу и жестокость. Вам не понять, что оба вы заблудились и оказались в сетях тьмы. И если вы не признаете истинного Бога, не покаетесь и не искупите добром то зло, какое принесли в мир, – гореть вам в геенне огненной!

– Разве друиды своими обрядами причиняли зло людям? Они молили за них богов, лечили их, познавали мир и таинства природы, чтобы помочь своему темному народу.

– И волокли жертвы на алтари! – вскипятилась девушка.

Мервин лишь усмехнулся.

– Не стоит пугаться того, что на вид неприятно. Зачастую оно несет в себе добро. Я слыхал, что в древности в Бретани, когда избирался король, существовал такой обряд: тот, кого выбрали, могучий вождь, при всем народе оплодотворял белую лошадь, которую затеи убивали, варили в освященном котле, когда же варево остывало, вновь избранный правитель в нем купался, а затем устраивалось пиршество, и он сам вместе с народом поедал мясо кобылицы. Сейчас это может показаться варварством, но смею заверить, именно тогда бретонцы были знамениты силой, оставались свободными и умели отстоять свою землю от врагов.

Ролло поперхнулся и захохотал.

– Вот было бы забавно понаблюдать за таким обрядом!

Эмма в ужасе прошептала:

– Хвала Создателю, что эти времена канули в вечность и нам ниспослан свет…