Ветер с Востока

– Пойду, разведаю обстановку, а вы тут ушами не хлопайте. Черневой за старшего по отряду – передай ему. Девушку без пригляда не оставляйте и никуда не отпускайте, пока не вернусь. Найди сейчас Джантая, пусть незаметно проследит, куда меня отведут, и вернется – расскажет. На всякий случай. Все понял?

– Угу, – серьезно кивнул станичник. – Будет сделано, ваше благородие.

– Вот и молодец. – Дронов хлопнул его по плечу и направился к терпеливо ожидающему гонцу…

Глава 7

Сумерки сгущались все больше, потихоньку переходя в ночь. Не то что в Петербурге или Москве – даже в Омске и Новосибирске сейчас на всех улицах зажглись бы газовые фонари. На главных проспектах к их яркому огню примешивался бы желтоватый свет витрин, бросая на брусчатку тротуаров длинные тени от фонарных столбов, афишных тумб и поздних прохожих. Стучали бы по мостовой колеса ночных извозчиков, в ресторанчиках с открытыми террасами еще сидели бы люди, прогуливались бы, наслаждаясь вечерней прохладой и звездным небом, влюбленные парочки… Но Аулие-Ата в этот час уже спал. Не было здесь ни брусчатки, ни тротуаров, ни фонарей. Лишь у немногих домов окна выходили на улицу, и в них иногда можно было заметить трепещущее пламя свечи или масляного светильника. Основным же источником света оставался серебряный полумесяц, высоко повисший над городом. Кривые улочки, стиснутые меж глиняных стен, укутал сероватый полумрак, и в нем капитан Дронов едва различал спину своего провожатого, хотя тот шагал всего метрах в трех впереди. Проводник же явно не ощущал дискомфорта – он шел быстро и уверенно, только поспевай за ним.

– Уважаемый, далеко ли еще? – окликнул его Николай, когда они миновали третий поворот. Слуга обернулся на его голос и сделал приглашающий жест, не ответив.

– Так ты языка не знаешь? – хмыкнул офицер.

Провожатый повторил жест, и Николаю ничего не оставалось, кроме как послушаться. Капитан, еще не совсем запутавшийся в перекрестках, навскидку определил, что неразговорчивый спутник ведет его в центр города. Но не к торговой площади, а немного в сторону. Туда, где должны стоять самые большие и богатые дома. Догадка оправдалась – улицы постепенно стали шире, заборы по сторонам – выше, на них появились украшения в виде вылепленного из глины орнамента. По гребню некоторых оград что-то блестело – возможно, набитые острием вверх гвозди, а может, и крупные осколки стекла.

Дронов столь активно вертел головой, запоминая дорогу, что почти забыл смотреть вперед и едва не врезался в спину проводника, когда тот остановился у резных деревянных ворот в полтора человеческих роста. Перед воротами стояли двое стражников, и человечек в синем халате заговорил с ними на узбекском. «Любопытно, – подумал Николай, – вооружены они саблями и короткими копьями, на головах шлемы. Очень неплохо. Для частной охраны даже слишком. Но это не сипаи, ханским кавалеристам торчать на посту незазорно разве что во дворце. И не пехотинцы-сарбазы, те носят казенные красные мундиры».

Стражники тем временем распахнули узорчатые створки и отступили, пропуская гостей во двор. Слуга вновь повел капитана за собой. По ту сторону ограды обнаружился пышный и ухоженный фруктовый сад, а от ворот вглубь тянулась песчаная дорожка, в лунном свете почти белая. Напротив входа, сквозь редкую, только начавшую завязываться листву виднелся высокий дом, по левую руку маячили какие-то мелкие постройки – наверняка подсобные. Но спутник Дронова сразу же повернул направо, сойдя с тропинки. Капитан постарался идти за ним след в след, не отставая, и шагов через двадцать очутился на круглой поляне, в центре которой горел жаркий костер, выбрасывающий в ночное небо целые снопы золотых искр. Глиняную изгородь здесь скрывали кроны персиков и яблонь, так что могло показаться, будто вокруг просторный парк или даже настоящая роща. Именно на поляне, у огня, их ждали – сложив ноги по-восточному, за богато накрытым столиком-дастарханом сидели двое мужчин.

– Ассалом алейкум! – приветствовал русского офицера первый из них – тучный узбек или таджик, облаченный в богатый халат китайского шелка. Чему-то улыбаясь, он с хитрым прищуром оглаживал короткую черную бородку.

– Мир вам, – на чистом русском повторил второй, одетый куда скромнее. По его виду Дронов решил, что перед ним татарин, выполняющий роль толмача.

– Ва алейкум салам, – сдержанно ответил Николай, глядя только на человека в шелковом халате. Проводник тем временем тихо скрылся с глаз, будто его и не было. – И вам мир, почтенные.

– Мой господин, благородный серкер Джабаль-бек, сын Назим-бека, приглашает вас сесть с ним за стол и быть гостем, – перевел толмач следующую фразу тучного. – Имя ваше нам уже известно от юзбаши Маниаза.