Ветер с Востока. Лгунья

— Где та вчерашняя девчонка? — без предисловий спросил эмир. — Ты же помнишь, что в нашей семье никакие истязание не допустимы? Надеюсь, ты наказал девчонку и отпустил? Европейцы хоть и улыбаются нам, но заглаза считают варварами по отношению к женщинам. Снующие везде журналисты, прикрывающиеся личинами добропорядочных граждан, только и ждут сенсации о какой-нибудь невинно загубленной женской душе.

— Конечно брат, конечно. Я не хочу, чтобы люди плохо думали о нашей семье. Ты самый справедливый правитель и люди тебя любят. Я никогда не решился бы подорвать твой авторитет.

Эмир облегчённо выдохнул, но вот только до того момента, как пробегающие мимо маленькие сорванцы не крикнули своему отставшему от них дружку, что там стоит голая девчонка. Эмир нахмурился и повернулся к Кариму, внимательно изучая его лицо.

— Мухамед, прости, что обманул тебя. Она же неверная, иностранка, твой имидж никак из-за неё не пострадает, — виновато затараторил взрослый мужик. — А суровое наказание для иностранки станет назиданием для наших женщин, что разврат жестоко наказывается и ложь тоже.

— Где она? — зарычал разгневанный эмир, наступая на Карима, заставляя того пятиться.

— Там, во дворе, — недовольно махнул Карим, поджимая губы.

Приказав всем сопровождающим его пройти в дом, эмир только с женой и самым доверенным охранником Ибрагимом, пошёл во внутренний двор шикарного особняка. Карим перехватил его и, показывая глазами на жену, отрицательно покачал головой. Эмир сразу догадался, что то, что сейчас предстанет перед его глазами, совсем не для глаз его нежной и чувствительной жены. Он строго посмотрел на Алию и та поняла его без слов. Вздохнув, женщина развернулась и пошла в дом.

Эмир подошёл к столбу, рядом с которым толи стояла, толи висела обнажённая девушка с чёрным мешком на голове. На её тело страшно было смотреть. Красная, обожжённая кожа, вздыбившаяся волдырями, усыпанная синяками. Эмир, заметив разбросанные вокруг мелкие камни, сразу догадался, откуда появились эти синяки. Девчонка совсем не отреагировала на его присутствие, только судорожно сжимая побелевшие пальцы на цепи, к которой за кольцо был прицеплен ошейник, пыталась немного подтянуться, чтобы ослабить давление на горло. Встав на носочки, она хрипло и тяжело дышала.

Не дождавшись просьбы о помощи, Мухамед, строго спросил:

— Ты признала свою вину? Поняла за что понесла наказание?

Девчонка не пошевелилась. Устав, стоять на цыпочках, она снова опустилась на всю стопу и её дыхание, похожее на хрипы стало ещё громче и отрывистее. Немного постояв, девчонка снова вцепилась в цепь, чуть подтягиваясь и освобождая горло от затягивающейся на нём кожи ошейника.

— Отвечай, — сам не понимая отчего, но эмир начал злиться.

Вот чего он никак не ожидал, так это того, что девчонка хрипло рассмеётся ему в ответ, так и не произнеся ни слова.

— Ты можешь попросить меня о помиловании. Я выполню одну твою просьбу, поэтому не упусти свой единственный шанс.

Какое-то время девчонка не шевелилась и, когда эмир решил, что она не поняла его, вдруг почти шёпотом чуть слышно попросила:

— Снимите с меня мешок.

Мухамед дал знак Ибрагиму и тот, подойдя, аккуратно снял мешок, как и просила девушка. Ибрагим отошёл и почти сразу же вернулся. В руках у него была бутылка с водой.

— Тебе надо попить, — тихо произнёс Ибрагим.

Девушка медленно открыла глаза, но когда араб поднёс к её губам воду, плотно их сжала и попыталась отвернуться.

— Пожалуйста, — попросил Ибрагим, но девушка только чуть заметно покачала головой и снова закрыла глава.

Эмир подошёл ближе, чтобы его было видно. Почувствовав движение, Нис открыла глаза и улыбнулась. Эмир нахмурился. Он видел, как трескаются растянутые в улыбке сухие губы и на них выступают капельки крови.

— Пришли посмотреть жива ли я? Посмотрели? Пока ещё жива, а теперь уходите. Меня голую выставили на всеобщее обозрение, даже вы не удержались и вернулись, чтобы посмотреть на этот аттракцион.

Девчонка была красива. В отличие от эмира Ибрагим зажмурился и сглотнул. Совсем молоденькая, аккуратные черты лица, огромные тёмно-синие или тёмно-серые глаза и волнистые тёмно-каштановые волосы. В совокупности с молочного цвета кожей, её красота становилась яркой и сразу пленяющей взор.

— И это всё? — нахмурился эмир, скользя глазами вниз по стройной фигурке. Обожжённая злым солнцем когда-то гладкая кожа, сейчас была сплошь усеяна волдырями. Некоторые из которых уже лопнули и мутная жидкость расползалась по телу.

Ибрагим, которого, как считал эмир в этой жизни уже ничем нельзя было удивить, стоял и немигающим взглядом смотрел на девчонку.

— Прошу вас, господин, спасите её, — неожиданно просипел верный слуга и неподкупный телохранитель, служивший эмиру не один десяток лет.

Не успев ответить, эмир услышал тихие звуки, больше напоминающие воронье карканье. Девчонка снова смеялась, её красивое лицо презрительно скривилось:

— Я уже истратила своё последнее желание. Не надо меня спасать.